Десятилетиями мощная советская пропаганда вбивала в сознание обитателей коммунистическою государства обширный ряд стереотипов. Они звучали как лозунги, подавались в виде непреложных истин и были лживы от начала до концаю В сонме этих стереотипов, Сталину во времена его правления уделялось особое внимание. И чаще других, пожалуй, повторялся и варьировался постулат: «Сталин - величайший полководец всех времен и народов».

     Думается, в связи с 69-летием   германского вторжения, особенно уместно рассмотреть, соответствует ли истине это безапелляционное утверждение. Сделать это нелишне еще и потому, что и теперь найдется немало людей, которые верят этому, не только лживому, но и кощунственному постулату.

      Сталин не был "гениальным полководцем", как о том было сообщено миру в сотнях фолиантов, фильмах, поэм, исследований, заявлений. Это был кабинетный руководитель, не лишенный практического, волевого, злого ума, постигший тайны военного искусства ценой кровавых экспериментов. Портрет этого человека, занявшего во время войны все высшие посты в государстве, будет неполным, если не попытаться ответить на вопрос: был ли полководческий талант у будущего генералиссимуса? Проявил ли себя Сталин как полководец в различные периоды войны?

             Между тем, Сталин ни на иоту не соответствует понятию не только «величайший», но и просто - талантливый полководец. Полководцем принято считать военного руководителя не только по его рангу, но и по таланту, оперативному мышлению, военному опьту и компетентности, обладающему твердой волей, высоким уровнем стратегического предвидения  и  военной интуиции. Такие качества, как правило, вырабатываются в процессе долголетней военной службы и участия в вооруженной борьбе.

        Как известно, Сталин никогда не служил в армии, не обучался военному делу. Но, может, был врожденным военным гением? Как Троцкий, к примеру? Однако его деятельность на фронтах Гражданской войны опровергает такое предположение.

                                     УНИЧТОЖЕНИЕ  КОМАНДИРОВ

                В конце 30-х годов на планете во-всю пылали очаги военных конфликтов, все предвещало близкую мировую войну. А Сталин только за год до ее начала завершил кровавую вакханалию, истребившую почти весь высший и значительную часть среднего командного состава Красной Армии. Он полностью ее обезглавил и, следует особо подчеркнугь, что такого урона армия не понесла даже за все годы войны.

        В результате повальных репрессий в вооруженных силах СССР с мая 1937 года по сентябрь 1938 репрессировано около 40 тысяч кадровых командиров. В том числе - почти все военачальники высшего звена, от комбригов до маршалов. По далеко неполным данным, таких было расстреляно или погибло в застенках и лагерях более 700 человек. В оставшиеся  до войны два с половиной года уничтожили еще около 200. Но и после начала войны были расстреляны 30 высших командиров.  Итого - около 1 000. А за все годы войны безвозвратные потери в высшем комсоставе составили 422 человека - в два с половиной раза меньше!

      На смену тем, кого уничтожили по приказу Сталина, пришли командиры некомпетентные и неопытные. Именно это явилось самой основной причиной обвальных поражений первого периода войны.

                                            ФАТАЛЬНЫЙ   ПРОСЧЕТ

      Одно из проверенных правил военного исскуства гласит: «Настоящий полководец выигрывает кампанию или даже войну еще до их начала». Сталин, уничтожая командование своей же армии, делал, как видим, все возможное, чтобы войну проиграть. Понимая это, Гитлер на совещании в январе 1941 года заявил: «Поскольку Россию в любом случае следует разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда ее армия лишена руководства».

      Сталин никогда не обладал выдающимися прогностическими способностями. Да это и невозможно при догматическом складе ума. Но самое главное, Сталин при наличии сильной воли и негибкого ума не мог опереться на профессиональные военные знания. Он не знал военной науки, теории военного искусства. Он доходил до всех премудростей стратегии, оперативного искусства в ходе кровавой эмпирии, множества проб и ошибок.

      Бесспорным свидетельством стратегической некомпетентности Сталина являются его указания по переработке плана оперативного развертывания Красной Армии на случай войны с Германией. Вопреки наличию достоверных сведений о сосредоточении основных сил немцев на центральном направлении, Сталин приказал развернуть наиболее мощную группировку Красной Армии на юго-западе. Чем весьма способствовал успеху германского вторжения.

      Но главным фатальным просчетом Сталина было неверие в готовность немцев к нападению на СССР в июне 1941 года. Между тем, данные о такой готовности, об оперативном построении германских группировок, о их численности и планах были ему доложены задолго до  их вторжения. На его месте любой не «гениальный», а просто здравомыслящий руководитель государства  понял бы неизбежность скорой войны и принял неотложные меры.

       В капитальном труде советского генштаба «Краткий стратегический очерк Второй мировой войны» сказано, что хватило бы и двух недель для приведения в полную боевую готовность войск приграничных округов, вывода их в районы прикрытия для успешного парирования первого удара вермахта. Что и предусматривалось планом оперативно-стратегического развертывания на случай войны. Но Сталин категорически запретил осуществление этих мероприятий, чем, в сущности, и подставил неготовые к войне силы Красной Армии под удар немцев и преопределил долгую и кровавую череду ее поражений.

     Между тем, и в наши дни есть немало людей, которые руководствуются примитивной логикой: поскольку Советский Союз победил Германию, а во главе его вооруженные сил стоял Сталин, следовательно, он был гениальным полководцем и все его решения были мудрыми и безошибочными. Попробуем, однако, с учетом вполне достоверных данных, оценить - правомерен ли такой вывод.

                                             ГИБЕЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ

       По указанию Сталина, в первые же дни войны была подготовлена и отправлена Военным советам всех фронтов печально известная «Директива № З», которая ставила войскам конкретные боевые задачи. Но все указания этой директивы были абсолютно нереальны и не учитывали действительного положения дел на фронтах. Директива ставила задачу на общий переход в наступление, разрешала перейти государственную границу. Такого рода приказ звучал просто издевательски в момент, когда советские войска, ошеломленные неожиданным ударом, хаотически откатывались от этой границы, когда сокрушены были целые фронты. Такой приказ, поражающий бездной    оперативного невежества, усугубил сумятицу и неразбериху. Потому, что на ряде участков соединения прекратили отход и стали готовиться к наступлению.

      Этим немедленно воспользовались немцы, нанесшие ряд таранящих ударов в разрез незакрепившихся войск и взявших в окружение три армии. Так что, свое официальное вступление в командование вооруженными силами, Сталин ознаменовал директивой, которая повлекла за собой разрыв фронта, гибель трех армий, сотни тысяч убитых, искалеченных и пленных, и это был далеко не последний такого рода приказ, изданный «величайшим полководцем всех времен и народов».

      Не в последнюю очередь, именно благодаря сталинским приказам, главным итогом военных действий в 1941 году явилось уничтожение советской кадровой армии. В «котлах», как тогда называли окружения, буквально истаяли ее соединения, развернутые в западной части страны. Только в пяти сражениях войска Западного и Юго-Западного фронтов потеряли около двух миллионов солдат и офицеров. Если добавить к этому числу погибших и плененных на остальных фронтах, то становится совершенно очевидно, что основная часть кадровой армии СССР была к концу года перемолота. В оставшиеся годы, боевые действий вели в основном люди, призванные из запаса, слабо подготовленные или не обученный совсем., и это также приводило к тройным потерям и поражениям.

       Стратегическая бездарность и невежество в  оперативных вопросах, в  сочетании с безграничной властью Сталина, срабатывали еще не раз. Наиболее,  пожалуй, показательным примером этого является харьковская катастрофа 1942 года. После своего просчета в начале войны, когда Сталин сосредоточил основную массу войск на юго-западе, а главный удар немцы нанесли в центре, он решил, что западное направление останется важнейшим и в 1942 году.

       И, несмотря на явные признаки подготовки немцев к наступлению в общем направлении Харьков-Ростов, основные силы советских войск оставались в центре стратегическою фронта. Более того, Сталин санкционировал губительное решение Тимошенко начать наступление в мае 1942 с изюмского выступа на Харьков. Тем самым советские войска еще более втянулись в оперативный «мешок», подготовленный немцами, крупные силы которых уже были развернуты для наступления.

      Воспользовавшись этим, они быстро прорвали фронт не ожидавших удара советских войск и уже вскоре замкнули кольцо окружения западнее Изюма. В результате, 20 стрелковых  7 кавалерийских дивизий и 14 танковых бригад оказались либо уничтоженными, либо плененными. Путь на Сталинград и Ростов для гитлеровцев был открыт. И все это, как и последующий их прорыв к Волге - тоже   следствие  вопиющей нищеты   оперативного   мышления   Верховного  главнокомандующего.

       Руководитель такого масштаба в военное время обязан, по крайней мере, владеть исскуством  прогноза не только ближайших, но и более отдаленных событий. Но Сталин был закоснелым догматиком. И мог себе позволить, в силу абсолютной безответственности за принимаемые решения, добиваться их беспрекословного выполнения, несмотря на явно гибельные последствия.

      Не обладая знаниями военной науки, не имея опыта руководства боевыми действиями, Сталин подчас демонстрировал вопиющее невежество не только в оперативных вопросах, но и в решениях, требовавших элементарной осведомленности. К примеру, в начале войны он не знал о существовании такой должности как начальник инженерных  войск и  приказал поручить руководсгво строительством оборонительных сооружений артиллерийскому генералу.

       Однако подчиненные военачальники, понимая некомпетентность Верховного, порой даже не пытались самортизировать отдаваемые им приказы. Все они хорошо знали, а некоторые на себе испытали страшный нрав «вождя» и его тяжелую руку. Только впоследствии первый заместитель Верховного маршал Георгий Жуков так оценил его военный профессионализм: «Как был, так и остался до конца войны штафиркой (штатским профаном - М.Ш.)».
             Вмешательство Сталина  в  руководство  войсками,  как  правило, сопровождалось разносами и взысканиями. Но нередко он, пренебрегая элементарными  нормами единоначалия, отдавал напрямую полевым армиям оперативные указания и они чаще всего носили общий характер, поучающий и больше всего были рассчитаны на то, чтобы привести подчиненых командармов в трепет.

                                                УПРАВЛЕНИЕ ПО ТЕЛЕФОНУ

       Сталинский телефонный метод боевого управления приводил к немалым потерям, людским и позиционным. Потому что Сталин ведь не мог знать в деталях обстановку на участке каждой полевой армии, а тем не менее нередко ставил даже не оперативные, а тактические задачи. И был абсолютно беспощаден к тем, кто хоть как-то отступал от буквальною выполнения его требований. А к чему  приводил телефонный метод управления армиями и фронтами особенно наглядно продемонстрировала Будапештская операция.

                Она началась   29 октября 1944 года, длилась 108 дней и завершилась падением Будапешта. После успешной танковой битвы за Дебрецен, Сталин, в разговоре по телефону, приказал маршалу немедленно начать наступление на Будапешт. Малиновский знал, что войска измотаны долгими боями, а по данным разведки, на подступах к городу и в самой столице были сосредоточены значительные силы противника. Малиновский попросил у Сталина отсрочки в 5 дней до подхода подкрепления. В ответ на это Сталин бросил трубку. Приказ гласил - взять Будапешт к 7 ноября. Как и предполагал Малиновский, взять Будапешт сходу не удалось. Советские войска завязли на подступах к столице в тяжелейших боях. Пройти сквозь внешнее кольцо обороны удалось лишь к концу декабря.
               26 декабря 1944г. войска 2-го (маршал Малиновский) и 3-го (маршал Толбухин) Украинских фронтов окружили венгерскую столицу. Город оборонял германо-венгерский гарнизон под командованием генерала Пфеффер-Вильденбруха (188 тыс. чел.). Фашистам был направлен ультиматум о сдаче, но немцы отвергли его, а вручившие ультиматум парламентеры были убиты. После этого началось упорное и длительное сражение за Будапешт

         Непосредственный штурм Будапешта проходил в период с 27 декабря 1944 по 13 февраля 1945г. Это был один из самых длинных штурмов европейской столицы во время Второй Мировой Войны. Для сравнения заметим, что Вену взяли за 6 дней, а штурм Берлина продолжался две недели. Историки сравнивают штурм Будапешта со штурмом Сталинграда.

         С 27 декабря 1944 по 18 января 1945 шли бои за освобождение восточной части города (Пешта) и с 20 января по 13 февраля - западной части (Буды).
                Немецкое командование трижды активно пыталось деблокировать окруженную в городе группировку. Самым мощным, как утверждают историки, стало наступление 18 января 1945г., когда 4-й танковый корпус СС тараном из нескольких сотен танков сумел рассечь оборону 3-го Украинского фронта и выйти к Дунаю. Это немецкое наступление отличалось очень высокой концентрацией техники (до 70 танков на 1 км прорыва). Расстояние между атакующей и окруженной группировками сократилось до 20 км. Но прорваться к Будапешту атакующей группировке все же не удалось. В последний момент советское командование успело ввести в бой свежие резервы. В жестоких встречных боях они остановили немцев. К 7 февраля 4-й танковый корпус СС отошел на исходные позиции. Спустя 6 дней Будапештская операция завершилась капитуляцией гарнизона Будапешта. 
               Но победа была достигнута дорогой ценой. Потери фронтов и Дунайской военной флотилии только за время непосредственного штурма города составили 80026 человек. А в процессе всей Будапештской операции Красная Армия потеряла 320 тыс. чел., 1766 танков и САУ (3-е место по потерям личного состава и танков в кампании 1945г., после Восточно-Прусской и Берлинской операций)

       Кто не знает слов Исаковского: «Хмелел солдат, слеза катилась, Слеза несбывшихся надежд, И на груди его светилась Медаль «За город Будапешт». А ведь фронтовик Исаковский не зря повесил своему солдату именно эту медаль. Ее вручили 350 000 героев, которые провели самый длинный и кровавый в истории Второй мировой войны штурм города.

                                                КАБИНЕТНЫЙ  СТИЛЬ

        Сталин, который, в сущности, никогда не бывал в воинских частях, в штабах, полевых пунктах управления, не представлял по-настоящему механизм функционирования военной системы, ему часто не хватало, особенно в первые полтора года войны, чувства оперативного времени, реальных пространственных координат театра военных действий, возможностей войск. Отсюда его распоряжения, заранее обречённые на невыполнение, или поспешные, непродуманные действия. Мышление Сталина обеднялось его слабым представлением о фронтовой жизни, повседневном быте войск, дыхании той раскалённой линии, где соприкасались, яростно сражаясь, две гигантские военные машины. Чтобы не прослыть кабинетным полководцем, Сталин твёрдо решил, хотя бы для истории, побывать на фронте. И такая поездка, чрезвычайно тщательно готовившаяся, состоялась. Сталин побывал на Западном и Калининском фронтах в начале августа 1943 года. Он мог теперь быть удовлетворённым: никто не смел думать (говорить-то, естественно, не смел никто!), что полководец видел фронт лишь с помощью кинохроники.

         Мы знаем, что подлинный талант, стратегическое мышление полководца как раз и ценятся за способность достичь самых высоких целей с наименьшими жертвами. Этого таланта Сталин не проявил. Несколько десятков миллионов жизней пришлось положить советскому народу на алтарь Победы. Истории неизвестны доселе масштабы таких потерь. И если сопоставить их с "полководческим гением" Сталина, то сразу станет очевидной неуместность приписывания Верховному особых заслуг в Победе.

                                                    «ЛЮБОЙ  ЦЕНОЙ»

        И тут высвечивается еще один из основополагающих принципов сталинского руководства войсками. Почти в каждой директиве Верховного, его телеграммах и устные указаниях, фигурировало кощунственное требование: «любой ценой». Этот постоянный рефрен кремлевского горца понуждал командующих фронтами и армиями к выполнению боевых задач не считаясь с потерями. С точки зрения военной целесообразности, такие действия не имели ннчего общего с полководческим мастерством да и с элементарным умением рационально вести бой, а тем более - сражение.

        Но если Сталин ставил задачу овладеть определенным рубежом или населенным пунктом, то у исполнителей не оставалось альтернативы и они гнали стрелковые подразделения волна за волной, устилая трупами путь к выполнению приказа верховного палача.

      Можно со всей  очевидностью  утверждать, что первые 15 крупнейших поражений Красной Армии понесены ею в основном благодаря стратегической немощи, оперативному дилетантству и тактической безграмотности Сталина. Вместе с тем,  победные сражения советских вооруженных сил зачастую выиграны не благодаря, а вопреки полководческому «дару», будто бы пробудившемуся в этом кровавом тиране во второй половине войны. Но, что же, в таком случае, обусловило ее победное окончание?

                                       НОВЫЕ РОДЯТСЯ КОМАНДИРЫ

       Думается, главным было то, что во втором периоде Великой отечественной, Сталин перестал подавать идеи основных операций. Их выдвигали либо оперативное управление генштаба, либо Военные советы фронтов. Именно в этих инстанциях   к тому времени   определился   круг   талантливых   и высокопрофессиональных военачальников, способных правильно оценивать обстановку на фронтах, прогнозировать ее развитие и выдвигать адекватные обстановке  решения.

       Операции, разработанные по этим решениям: Сталинградская, Курская, кампания 1944 года, завершающие сражения войны - привели вермахт к краху на Восточном фронте. Два первых года - кровавых  и тяжких - выдвинули ряд полководцев, способных на - равных противостоять гитлеровским генералам: Жукова, Василевского, Малиновского, Рокоссовского, Конева, Черняховского, Ватутина, Толбухина, Антонова, Мерецкова и др.

        Самое большое влияние на Сталина как военного деятеля оказали Шапошников, Жуков, Василевский, Антонов. Под их воздействием во время кровавых будней войны Сталин постигал азбучные истины оперативного искусства и стратегии. И если в первой дисциплине он остался на уровне посредственности, то в стратегии преуспел больше. Благодаря этой "четвёрке", каждый из которых в разное время был начальником Генерального штаба, представителем или членом Ставки либо заместителем Верховного Главнокомандующего. Сталин смог проявить себя и как военный руководитель. При наличии такого блистательного окружения было просто трудно не проявить себя. Каждый из четырёх - неповторимая военная индивидуальность. Нельзя не признать, что Сталин это смог увидеть и оценить. А главное - использовать. Мышление этих талантливых военачальников буквально питало решения и волю Верховного. Если Шапошников помог Сталину постичь суровую логику вооруженной борьбы, значение эшелонирования при обороне и наступлении, роль и место стратегических резервов в операциях, то Георгий Константинович Жуков, самый прославленный полководец Великой Отечественной Войны, оказал влияние на Верховного в другом. Сталин видел в Жукове не только талантливого полководца, волевого исполнителя решений Ставки, но и человека в чем-то, как казалось Сталину, родственного себе в смысле решительности, силового напора, бескомпромиссности. В первый период войны Жуков стал для Сталина "палочкой-выручалочкой".

              Сталин и во втором периоде войны не предложил ни одного важного стратегического решения или идеи частных операций фронтового масштаба. Такие решения ему преподносились в уже разработанном виде. Его задача сводилась лишь к их одобрению. Если такая оперативная разработка была безвариантной, Сталин утверждал ее без лишних обсуждений.  Если же  идей выдвигалось несколько равными органами (к примеру, генштабом и Военными советами фронтов), то он присоединялся к мнению большинства участвовавших  на совещании членов Ставки и командующих фронтами. Правда, во всех случаях Верховный с многозначительным видом вносил некоторые добавления, не   изменявшие существа рассматриваемого плана.