LI
(5) ...Одна зимовка развратила Ганнибала, кампанский уют изнежил человека, не
сломленного альпийскими снегами. Победивший мечом был побежден пороками.
(8) ...Мне
нельзя изнеживать душу. Если я сдамся наслаждению, надо сдаться и боли, и
тяготам, и бедности; на такие же права надо мною притязает и гнев, и честолюбие;
вот сколько страстей будет влечь меня в разные стороны, разрывая на части.
(9) Мне
предложили свободу; ради этой награды я и стараюсь. Ты спросишь, что такое
свобода? Не быть рабом ни у обстоятельств, ни у неизбежности, ни у случая;
низвести фортуну на одну ступень с собою; а она, едва я пойму, что могу больше
нее, окажется бессильна надо мною. Мне ли нести ее ярмо, если смерть - в моих
руках?
(10) ...Ни в каком
труде не подведут руки, что взялись за меч, оставив плуг, а умащенный до блеска
теряет силы, едва глотнув пыли.
LII
(3)
Эпикур говорит, что некоторые - и он в их числе без всякой помощи пробивались к
истине и сами себе прокладывали дорогу; таких он и хвалит больше всех, потому
что порыв у них шел из сердца и они сами себя продвинули вперед. А другие
нуждаются в посторонней помощи: если никого впереди не будет, они шагу не
сделают, но охотно идут по пятам; к таким он относит Метродора. Это способность
не самая высокая, но тоже замечательная. Мы к первому разряду не принадлежим,
хорошо, если нас примут и во второй. Нельзя презирать человека, который может
спасти себя благодаря другому, а само желание спастись много значит.
(4) Но,
кроме того, есть еще один род людей, которым также нельзя гнушаться: это те,
кого можно принуждением толкнуть на верную дорогу, кому нужен не вожатый, а
помощник и, так сказать, погонщик. Такие составляют третий разряд. Если тебе
нужен пример, то Эпикур говорит, что таков был Гермарх. Итак, второй разряд есть
с чем поздравить, но вящего уваженья заслуживает третий. Потому что, хоть оба
приходят к одной цели, больше заслуга тех, кто одолел наибольшие трудности.
(7)
Пусть мы знаем, что наш нрав неподатлив и труден для исправления, но мы идем
через преграды. Так будем сражаться и призовем кого-нибудь на помощь. "Но кого
мне призвать? Того или этого?" - Обратись хотя бы к предкам: у них довольно
досуга, а помочь нам могут не только живущие, но и жившие прежде.
(12) Пусть
все же будет разница между криками в театре и в школе! Ведь и хвалить можно
разнузданно. Если присмотреться, каждая вещь есть признак другой вещи, и можно
понять нрав человека по мельчайшим уликам. Бесстыдного выдают и походка, и
движения руки, и один какой-нибудь ответ, и манера подносить палец к голове или
косить глазами, бесчестного - какой-нибудь смешок, безумного выражение лица и
осанка. Все это обнаруживает себя через приметы. И ты о каждом узнаешь, каков
он, если поглядишь, как он хвалит и как его хвалят.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Текст приводится по
изданию: Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., Изд-во
"Наука", 1977.
Перевод, подготовка издания С.А.Ошерова. Отв. ред. М.Л.Гаспаров.
Избранные письма к Луцилию впервые были
изданы в СПб., в 1893г. в переводе П.Краснова.
Подборка Геннадия Меша
