ВОЗВРАТ                                         

   
  
Июль 2012, №   
 

       Хроники Старого Света__________      
        Лев Борщевский    

Миры Мориса Эшера                                         

 

              Наверное, это случайность, что для экзаменационного рисунка в средней школе тринадцатилетний Морис Эшер выбрал сюжет - птица в клетке.
              Птиц с тех пор он изобразил великое множество - это один из наиболее часто повторяющихся у него мотивов. В клетку он их никогда больше не помещал. Они кружатся стаями в вихреобразном, спиральном движении, в котором нет ни начала ни конца, создавая жутковатое ощущение бесконечности, которая стремится обрести границы, и в этом полете нет свободы, хотя и клетки тоже нет.
               Кстати, «Птицу в клетке» экзаменаторы оценили невысоко, хотя отдавали должное художественным способностям мальчика. Никаких других он не проявлял, учился нерадиво, в нескольких классах сидел по два года и в конце концов, недотянув по оценкам, покинул школьную скамью без аттестата.
             Отец, инженер, специалист в области гидравлики, считал художество делом ненадежным и предпочел бы видеть сына ученым. Но вынужден был пойти на компромисс - сошлись на том, что Морис станет архитектором.
             В 1919 году Эшер, которому шел 21 год, поступил в Школу Архитектуры и Декоративных искусств в голландском городе Гарлеме. Интереcно проследить, как парадоксально сказались в его дальнейшей жизни несостоявшиеся ожидания юности. Ученым быть не хотел, но стал одним из немногих мастеров ХХ века, соединивших в своем творчестве науку и искусство. Архитектором так и не сделался, хотя во многих его работах обыгрываются архитектурные мотивы. Что осталось с молодости и на всю жизнь, так это художественное дарование, наиболее ярко проявившееся в гравюре по дереву и литографии.
      Исследователи делят творчество Мориса Корнелиуса Эшера на два периода - до 1937 года и после. Деление очень жесткое. Это как бы два разных художника.
     До 1937 года Эшер работает в традиционной манере. Жизнь его складывается радостно и приятно. Покинув школу в 1922 году, он отправляется путешествовать. Странствует по центральной Италии с друзьми-художниками, потом, устроившись гувернером, вместе со всем семейством на грузовом судне добирается до Испании, пересаживается в Кадиксе на другое судно, плывущее в Геную.
              В Сиене делает первую гравюру на дереве, положившую начало знаменитой серии итальянских пейзажей. В Италии же Эшер женится на швейцарке Джетте Умике. Ее отец до русской революции 1917 года служил управляющим на шелкомотальной фабрике под Москвой. Джетта неплохо рисовала и писала маслом. Молодая семья арендует большой четырехэатажный дом в предместье Монте Верде, где у него своя большая студия. Но Эшеру не сидится на месте, он продолжает много путешествовать по Италии. Как правило с веселой компанией друзей-художников, часто пешком, с рюкзаком за плечами, останавливаясь в живописных местах, рисуя пейзажи и делая наброски для будущих гравюр.
               Сохранились воспоминания о множестве приключений, которые голландец испытал в этой стране.
              Как-то, когда они возвращались с этюдов в Мелито, узкую горную каменистую дорогу перегородила конная повозка. Один из спутников Эшера вытащил из рюкзака камеру и начал снимать колоритного возницу. Тот оказался местным виноделом и немедленно пригласил художников в гости. Его угощение было столь щедрым, что, когда через несколько часов компания прибыла на железнодорожную станцию, один из художников вытащил из рюкзака цитру и заиграл с такой заразительной страстью, что пассажиры из подошедщего поезда высыпали на перрон, и даже машинист вылез из кабины, а дежурный по станции пустился в пляс.
               В другой раз, когда Эшер приехал в Кастровальву и устроился на ночлег, к нему рано поутру нагрянули карабинеры, увели в местный участок и продержали несколько часов, пока не явился заспанный инспектор и не предъявил художнику обвинение в покушении на жизнь короля Италии.
             Эпизод с попыткой покушения имел место накануне в Турине. Но какая связь с Эшером? А вот какая: он иностранец, прибыл поздно ночью, и одна из местных жительниц, которой не понравилось выражение его лица, сообщила о своих подозрениях полиции. Разъяренный художник пригрозил скандалом в Риме. И деревенский детектив отпустил его восвояси.
              В Италии прошли самые счастливые годы жизни Эшера. И все же он покинул эту страну в 1935 году. Почему? Трудно было примириться с режимом Муссолини. Нет, художник был совершенно далек от политики. Но терпеть не мог фанатизма и лицемерия. И, когда его девятилетнего сына Георга заставили в школе напялить униформу детской фашисткой организации, чаша терпения переполнилась, и семья Эшеров уехала в Швейцарию.
              Там, впрочем, они пробыли недолго. Избалованный пышностью пейзажей Италии, художник страдал от «ужасной белой скудости снегов». Он скучал по другим местам: «Нет ничего более очаровательного, чем море, одиночество на верхней палубе маленького судна, рыбы, облака, изменчивая игра волн, постоянная смена погоды».
              И однажды, не выдержав, он написал письмо в пароходную компанию в Фиуме. Ее грузовые суда совершали рейсы по Средиземному морю. Художник предложил необычную


                                        

сделку: он заплатит за круиз - за себя и за жену - 48 листами своих работ, по 4 оттиска с 12 гравюр. Удивительно, но руководство компании согласилось. Ведь Эшер был совсем не знаменит в то время - несколько небольших выставок, иллюстрации к одной-двум книгам. Известность его началась намного позже - в начале 50-х годов. Тогда он уже жил в родной Голландии, и мало куда выезжал.
               Почему в 1937 году произошла такая резкая перемена в его творческой манере? Никаких внешних поводов не просматривается. Правда, говорят, очень повлиял на него визит в знаменитый дворец Альгамбра, в Гренаде, где он был очарован мавританским искусством с его ритмической вязью повторяющихся декоративных мотивов.
 

                                       

Но дело скорее всего не в этом или не только в этом. Просто, по-видимому, подошло время для окончательного вызревания новой концепции, которая исподволь складывалась прежде.
                «Новый» Эшер больше не рисует с натуры. Отныне он живет в мире придуманных образов. Его эволюция - от живой природы к математическим принципам, положенным в основу графического изображения.

                                                      

              Художника занимают такие чисто формальные проблемы, как структурирование пространства, взаимное проникновение и комбинация разных миров, метаморфозы предметов, иллюзия бесконечности на ограниченной плоскости изображения, игра перспективы, воплощение визуально невозможных объектов.

                                    

             Так, отчасти забавляясь, но больше всерьез Эшер налаживал мосты между изобразительным искусством и наукой.
               Удалась ли эта затея? Среди искусствоведов распространено мнение, что нет, не удалась, что математика не обогатила художественное творчество и что попытки идти этим путем уводят в сторону от столбовой дороги современного искусства.
 

                                      

                У экcпертов, конечно, свой подход. Что касается не искушенных в теории зрителей, то я знаю немало людей (и себя к ним отношу), для которых гравюры и литографии Мориса Эшера - источник наслаждения.
              Нет, это не холодные, безжизненные иллюстрации к постулатам неэвклидовой геометрии. Странные, захватывающие, завораживаюшие миры - эти одухотворенные «петли Мобиуса», геометрические фигуры и тела, выстроенные из птиц, рыб, осенних листьев,    

 
                                                                         

сказочных грифонов, шутовских человеческих фигурок, архитектурных деталей, несущихся по небу туч, эти «магические кристаллы», в которых просматривается «другая жизнь и берег дальний». Неслучайно любимыми книгами Эшера были «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье» - творения математика, у которого воображение было живее и изощреннее, чем у многих поэтов.
               
«Поверять алгеброй гармонию» - это обычно говорится с оттенком осуждения. Забывают, что иногда сама алгебра может таить в себе источник гармонии. Морис Эшер сумел до него докопаться.                                             
                                                                              
                         ©Л.Борщевский

                                

Источники иллюстраций:
https://www.art-in-exile.com/forums/ooaeiaeieee/342-iidhen-yoadh-ianoadh-eciadhaceoaeueiiai-iadhaaeiena.html
https://imp-world-r.narod.ru/articles/escher/escherbio1.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%88%D0%B5%D1%80,_%D0%9C%D0%B0%D1%83%D1%80%D0%B8%D1%86_%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%81
https://vestnik-nou1.narod.ru/primenenie_lista_mebiusa_3.htm
https://aiyaku.ucoz.ru/photo/11

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                        ВОЗВРАТ

                       Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделах
                               
     
"
Хроники Старого Света" и "Открытие Америки"