Однажды вечером в декабре

 
                Зимний ветер проникал сквозь окно, наполняя комнату холодом и влагой. Марго укуталась пледом, натянула на ноги шерстяные носки, стараясь не смотреть на свои раздутые в темных узлах вен ноги. Зажгла на кухне плиту, с удовольствием чувствуя, как тепло синего пламени согревает ее; поставила на огонь воду, заварила чай. У нее появилась привычка - сидя за чашкой душистого напитка, вспоминать разные истории из своей жизни, чаще из детства, потому что в более зрелом возрасте, как говорится, «было не было и то, что было - все не в счет». Но сегодня ей было не до воспоминаний. К ней недавно пришли два человека - мужчина и женщина; она даже толком не поняла откуда они-то ли из социальных служб, то ли от коммунальных предприятий. Говорили, что у нее накопились долги за квартиру, а она им объясняла, что долг не велик и она постарается его выплатить в ближайшие дни. Они внимательно слушали, сочувственно кивали головой, но после их ухода ей стало необыкновенно тревожно. К тому же, мужчина не отрывал глаз от находившейся в комнате картины и предложил ей продать ее.
                 Она не знаток, но понимала, что он предлагает за вещь нереально мизерную цену. Посмотрела в упор в его красивое полное лицо. Он хорошо одет, статен, короткостриженые густые волосы, ухоженные руки с отполированными ногтями, но что-то в нем выдавало человека базара, из низов, желающего выдать себя за представителя другой прослойки общества. Она ответила неприязненно: «Эта картина не продается.» И вдруг она четко поняла, что медлить нельзя. По их «дурацкому» закону, должника не отключают от услуги, а забирают у него квартиру, они пришли не за долгом, им надо другое.
                 Марго лихорадочно осматривала вещи, как будто в надежде, что еще осталось что-то ценное; затем остановилась возле картины - «вот и до тебя добралась». Когда-то, давно, ее подарила ей одна старуха. «Хотя - теперь и я - старуха» - грустно усмехнулась - «но до того возраста ей еще далеко».
                 Они интересно познакомились. Она шла по улице - тогда еще совсем молодая, хорошенькая - и ей навстречу мальчишки - взрослые, лет по четырнадцать, впереди рослый светловолосый - он, по-всему, был заводилой - нес в руках перепуганного кота, за ним другие - и по странно-нехорошему оживлению, царившему среди них, она поняла, что участь кота будет печальна.
                  Перекрыла дорогу главарю - «отпусти кота.»
               Он молча остановился. Ближе подошли другие - рядом стал кудрявый, с любопытством глядя на нее - ему было все равно - он тут «за компанию», хотя, ей показалось, что он был скорее за нее. Маленькая, тонкая - она бы не отступила, но она не знала, сколько еще сможет удерживать их. И тут появилась старуха - крепкая, несмотря на годы, с тяжелой палкой с металлическим стержнем в сильной руке - она подошла к парню и сказала - негромко и спокойно - «а ну, отпусти кота». Руки разжались, и мальчишки отправились своей дорогой, а они возвращались домой - старуха жила в их подъезде - «Мурчик, Мурчик!» - звала она - грязный плащ раскрылся и из него виднелась длинная ситцевая рубаха. Она, кажется, была врачом, но соседи ее недолюбливали из-за привычки подбирать бездомных кошек, отчего запах на лестнице стал мерзкий. Кот ждал возле двери и приветсвовал их мяуканьем. «Зайди ко мне». Марго заколебалась - «что за интерес ей в таком разговоре? - слишком велика разница в возрасте.» - но проследовала за ней. В комнате - старое пианино, письменный стол и на стене фотография очаровательной девушки с вьющимися волосами.
                 «Это Вы?»
                 «Нет, но в молодости мне говорили, что я на нее похожа.»
                 Марго посмотрела на желтое лицо с обвисающим на тонкую губу носом: «Вряд ли она когда-либо могла быть похожа на девушку с портрета...»
                 «А Вы одна живете?»
                 Лицо старухи стало надменным:
                «Вас интересует есть ли у меня семья? Я никогда не была замужем.»
                «Но, наверное, у Вас есть родственники - кто-нибудь Вас навещает?»
                «У меня есть двоюродные сестры, но я не хочу, чтобы они приходили ко мне со своими внуками.»
                 «Вы не любите детей?»
                 Взгляд тусклокарих глаз опять принял надменное выражение. Марго уже поняла, что такое выражение появляется у старухи каждый раз, когда ей не нравится вопрос или ответ.
                 «Для того, чтобы любить детей, надо ценить человека, хотя бы его жизнь. Рядом с нами живут люди, существование которых нам безразлично, неинтересно; какое мне дело до ребенка, который вырастает рядом со мной и, который завтра не будет меня замечать также, как я его. Да, ладно бы равнодушие, но откуда столько жестокости; раньше так не было - были случаи жестокости, но это не было обычным явлением. В молодости, читая Достоевского, мне казалось, что он придумывает - собрал страшные грязные случаи из жизни и сделал их основным фоном своих произведений, нормой действительности, а в жизни не так. Кажется, в «Униженных и оскорбленных» негодяй князь говорит порядочному человеку - «но нас всё больше, а вас всё меньше». А сегодня мне кажется, что он прав, потому что жутко-жестокое отношение к человеку не вызывает должного общего протеста. Но тех, кто преступил черту и совершил нечеловеческий поступок необходимо наказывать. И наказание должно соответствовать совершенному преступлению, потому что «ничто так не развращает человека, как то, когда он видит преступление и не видит ему наказания».
                 Марго хотелось переменить тему и она обратила внимание на Мурчика.
                 Кот сел рядом и пристально смотрел на нее зелеными глазами.
                 «Ты понравилась ему.»
                 Она рассмеялась и провела рукой по воротнику из чернобурки на своем пальто: «Наверно, я кажусь ему большой черной кошкой.»
                 «А в кого бы ты хотела превратиться в последующей жизни?»
                 «Нет - правду говорят соседи про старуху, что она со странностями.» - «Не знаю.» - пожала плечами.
                 «А я в кошку, меня увлекает ее таинственная ночная жизнь.»
                 «Но мне, пожалуй, пора.»
                «Так иди» - она вдруг рассердилась, но возле порога смягчилась и улыбнулась, показывая редкие зубы, - «а люди зря боятся одиночества - еще Чехов сказал, что «одиночество - прекрасная штука».
                 Их следующий разговор произошел через несколько лет.
                 Тогда Марго показалось, что старуха специально поджидала ее возле дома.
                 «Зайдите ко мне - я хочу Вам кое-что показать.»
                 Первым движением было отказать - она сделала шаг назад, чтобы не так слышать запах, но увидала ее лицо - осунувшееся, с печальными глазами:
                 «Хорошо».
                 «Я не задержу Вас» - она подвела к стене и отодвинула шторку - и перед Марго замерцал желто-красный свет, льющийся от картины, в которой земля и воздух смешались воедино и через это марево тянул к себе яркий белый круг - то ли солнце, то ли включили мощный прожектор. Она стояла ошеломленная - внизу прочла - «Планета Эгью».
                 «А что - есть такая планета?»
                 «Не знаю, возможно, что это имя художника.»
                 Старуха пододвинула к стене стул:
                 «Помоги мне». - Она оперлась на плечо Марго и довольно легко поднялась, сняла картину, стряхнула рукой пыль.
                 «Я дарю ее тебе.»
                 «Нет - эта вещь очень дорогая.»
                 «Ты даже представить себе не можешь - насколько она дорогая.»
                 «Нет - она пригодится Вам в трудную минуту.»
                 «Не пригодится. Я не отдам ее в чужие руки - или картину возьмешь ты или...»
                 По ее усталому голосу поняла:
                 «Неужели поднимется рука уничтожить?!»
                «Возьми и уходи - оставь меня!» Старуха вытолкала ее за дверь и так картина осталась у нее.

               Марго решила, что завтра же отправится в комиссионный магазин или в антикварную лавку, чтобы продать картину - и надо спешить, потому что можно не успеть. Шевельнулось предчувствие: «А что, если они прийдут сегодня?» Она отогнала эту мысль - уже вечер, на улице темно... Выключила свет, подошла к окну и заметила одинокую светлую машину, медленно продвигавшуюся по ледяной дороге и через несколько минут остановившуюся возле их подъезда. Направилась к входной двери, прислушиваясь к звукам на лестнице. В дверь позвонили, сначала тихо, потом настойчиво, затем застучали.
                «Глупо делать вид, что ее нет дома. Их это не остановит.»
                «Кто?» - спросила Марго.
                «Скорую вызывали?»
               «Нет. Я сейчас вызову милицию.» На самом деле ей в голову бы не пришло звонить в милицию, она знала, что в данной ситуации ей там не помогут. А оставшихся у нее двух-трех близких друзей она не станет тревожить своими проблемами.
                 На лестнице совещались.
                 «Им нужны квартира и картина, но ее они не получат.»
                 Она вернулась в комнату, взяла спички, зажгла огонь и поднесла к полотну.
               Краски ожили и с новой силой масляно заблестели. Она вздрогнула, когда обожглись пальцы и отбросила спички. Потом ладонью нежно провела по холсту и белый круг под ее рукой отозвался теплом, как поцелуем, и она, прижавшись щекой к неведомой планете, не сдерживала больше слез.
                Возле замков прожужжал аппарат, двери открылись и по коридору застучали каблуки незнакомых ей людей, которых она ощущала, как омерзительных гиен с мощными челюстями. И в эту минуту рама картины стала раздвигаться - вверх, вширь, в глубину и в этом открывшемся квадрате стремительно завертелся поток воздуха, обхвативший Марго и, как легкая морская волна, увлекавший ее за собой. И она, не раздумывая, устремилась в открывшееся перед ней пространство, а когда обернулась, то вокруг нее было желто-красное марево. Она облегченно вздохнула, потому что ей не надо было принимать решение - выбор был уже сделан. Она легко заскользила по гладкой теплой поверхности планеты Эгью в направлении белого сияющего круга, который то приглушал, то усиливал свет, приветствуя ее. И она уже не сомневалась, что это не солнце, а включен мощный прожектор, который зажгли разумные и, как ей хотелось верить, милосердные существа - и значит, у нее есть надежда.

                                                                                                                 © Т.Арефьева

             Я родилась Харькове. В детстве  мечтала стать актрисой, но после окончания школы рассудила, что профессия инженера более стабильна и получила образование в иженерно-строительном институте.
    О том, чтобы написать роман, я задумалась впервые, когда не стало моей мамы. Мне хотелось поговорить о ней, рассказать об удивительных событиях ее жизни, упорном волевом характере; о ее поразительной «тягловой силе» и о том, что она умела любить так, что ее любовь может согревать и защищищать ребенка долгие годы, после того, как ее уже нет на этой земле. Но позже поняла, что не смогу осилить романи и написала рассказ.
            Мои рассказы в стиле «фэнтези», потому что в окружающей меня действительности, в самом воздухе присутствует тайна, загадка, которая придает особый вкус ощущению жизни, без которого мне было бы скучно.

НАЧАЛО                                                                                                             ВОЗВРАТ