Любая теория стремится подмять под себя существующую действительность. Неудивительно, что философию «рационального эгоизма», - основательница которой выступала против налогообложения и государственной монополии на природные ресурсы, защищая «частную собственность» как единственно возможную форму обладания, - столь неохотно включают в программу высших учебных заведений. Вы только представьте себе «свободный капитализм» в действии! Вообразите человека, чья основная задача на этой земле - это во что бы то ни стало быть самим собой. Преследовать собственные цели, невзирая на принятые в обществе правила поведения, не обращая внимания на жесткую букву закона и проповедуемые добродетели, не соглашаясь ни на какие сделки, кроме как с самим собой! «Нет таких понятий как “доброта”, “искренность”, “отзывчивость”. Они непрактичны, а потому абсолютно бессмысленны. Человек - это ровно то, что он производит. А человеческий разум - единственная объективная реальность», - не стесняясь, говорит Айн Рэнд в своих многочисленных интервью американскому телевидению 1950-х, где тогдашние ведущие могли еще позволить себе выкурить сигаретку-другую прямо в эфире. С образом человека-творца, мастера, демиурга, в книге «Источник» и трилогии «Атлант расправил плечи», - ставших бестселлерами в Америке середины прошлого века и побивших все мыслимые рекорды продаж, обогнав самого отца-основателя капитализма Карла Маркса, - писательница справляется не хуже рудознатца, добывающего алмазы на глубинах, не ведомых простым смертным.
               Партия Свободы США возьмет учение объективизма в основу своей политической программы. Айн Рэнд умела четко формулировать то, о чем другие лишь смущенно догадывались: «Единственная задача государства - обеспечение неприкосновенности частной собственности и прав индивида. Все остальное - узурпация власти». В 1991 году Библиотека Конгресса США, дабы выявить книги, оказавшие на жизнь людей колоссальное влияние, проводила опрос 5 000 своих читателей. Среди таких трудов членами книжного клуба Book of the Month Club были названы Библия (на первом месте) и «Атлант расправил плечи» (на втором). Общий тираж книг Айн Рэнд исчисляется десятками миллионов. Американцы называют Айн «душой капитализма» и говорят, что это «единственный мужчина в Штатах». Более того, последнее время Институт Айн Рэнд (https://www.aynrand.org) ежегодно распространяет 400 000 бесплатных экземпляров «Атлантиады». В 2007-м на основе критики романа создается компьютерная игра BioShock, в которой главный герой And[rew] Ryan (анаграмма Ayn Rand) пытается в отдельно взятом городе построить свободный капитализм (без какого-либо внешнего вмешательства), что естественным образом приводит к разрушению города. В России с 2008 года книга «Атлант расправил плечи» входит в топ бестселлеров деловой литературы. Попробуем понять, в чем секрет популярности учения Айн Рэнд, и жила ли сама создательница «объективизма» в точном соответствии со своими идеями.

                                                     Алиса в «стране чудес»

              Сперва уточним. Никакой Айн Рэнд в начале не было и в помине. Она появилась несколько позже - с легкой руки двадцатилетней девушки, приехавшей на американский континент с пятьюдесятью долларами в кармане и горячо пожелавшей изменить реальность при помощи литературного дара, которым она обладала безусловно. А пока - 2 февраля 1905 года в Санкт-Петербурге, в семье фармацевта Зиновия (Залмана-Вольфа) Захаровича Розенбаума и зубного техника Анны Борисовны (Ханы Берковны) Каплан родился первенец. Точнее, девочка. Алиса. В четыре года она уже бегло читала. В шесть начала писать рассказы.
Отношения с матерью не складывались с самого детства: та была чересчур взбалмошной и властолюбивой женщиной. Дочь хозяина крупнейшего в имперской столице предприятия по пошиву военной формы, Анна Борисовна привыкла к определенному достатку. Выйдя замуж за никому не известного Розенбаума и познакомив его с влиятельным супругом своей сестры - знаменитым питерским гинекологом и ученым Исааком Гузарчиком, - мать Алисы рассчитывала на процветание в собственной семье. Впрочем, так оно и было поначалу. Покуда Анна рожала одну за другой дочерей (помимо Алисы, к 1910 году у Розенбаум-Каплан появились средняя, Наталья, и младшая Элеонора), Зиновий стал сначала управляющим в большой аптеке на пересечении Невского проспекта и Лиговки, а потом и ее полноправным владельцем. Маленькой Алисе, рано обнаружившей в себе задатки писательства, было что поведать страницам своего тайного девичьего дневника. Чего стоил один особняк, где размещалась аптека ее отца, и куда они всем семейством переехали, заняв целый второй этаж! А школа, принадлежавшая жене известного питерского педагога русской словесности и публициста Владимира Яковлевича Стоюнина, Марии Николаевне! Надо отметить, что женская гимназия М.Н.Стоюниной славилась своим необычным подходом к учебному процессу. Благодаря ярчайшим преподавателям Петербурга, в нем успешно совмещались индивидуальный подход к каждой из учениц и передовая педагогика того времени. Не без помощи гимназических учителей Алиса Розенбаум открыла для себя воспоминания своей любимой российской императрицы, Екатерины Великой, романы Виктора Гюго, легенды древнего мира, скандинавские саги о викингах. Однако школу юной девушке пришлось заканчивать совсем в другом месте.
             В 1917 году все имущество семьи Розенбаумов-Каплан было «именем народа» конфисковано большевиками, и Алиса вместе с родителями и младшими сестрами вынуждена перебраться в Евпаторию. Именно там, во время Гражданской войны, среди буйных крымских стихий, девушка решает, что непременно станет писательницей. Но люди, которых она возьмется изображать в своих книгах, будут не такими, какие они есть на самом деле (прочь Достоевский с его психологизмами!), а такими, какими они должны быть. Эпические герои, схожие с богами Олимпа и восставшие против них! Персонажи, поступки которых не противоречат их словам и мыслям. Люди будущего - красивые, сильные, свободные, честные. И пусть герои нынешних рассказов Алисы Розенбаум, записанные на клочках бумаги, пока еще борются то с царем, то с большевиками, - главное, что они борются против того, чего не должно существовать: против порабощения личности, против зависимости от себе подобных, против насилия и политического режима, отнимающего у человека то, что ему принадлежит по праву рождения или даже смерти!
            Отныне Алиса не могла позволить себе уходить с головой в книги, романтизируя прошлое, ей нужно было действовать в настоящем. В попытках понять происходящее, девушка преподает азы грамотности красноармейцам. «На юге Белая Армия воевала под трёхцветными знаменами, проявляя страстное, умопомрачительное презрение к врагу - и полное непонимание его опасности». Крым переходил из рук в руки шесть раз. В результате политической деятельности революционерки Розалии (Самойловны) Землячки (Залкинд) вечнозеленый юг стал кроваво-красным.

                                                    «…Эх, яблочко, за недоспелое,
                                                    Я-то в красные пошел, а милка в белые!»

             Люди, которые решались возвратиться оттуда в Петроград, насквозь «провонявший карболкой», были вынуждены сутками дневать и ночевать на многолюдных вокзалах: поезда ходили без расписания, вшивые пассажиры «в засаленных тулупах» спали на грязных бесформенных узлах - мешках из-под муки, набитых тряпьем и скромными пожитками, жевали корки хлеба и лузгали семечки, повсюду разбрасывая черно-белую шелуху. В ту пору дорога из Крыма в Питер занимала три дня. А в самом городе несчастных ожидали НЭП, бесконечные очереди за хлебными карточками, салом и сахаром - эти блага страна даст тебе, если ты станешь совслужащим. Люди все еще по привычке поминали Бога, но уже успели стать товарищами и гражданками. «Новый советский паспорт был больше чем паспорт - это было разрешение на жизнь. Он назывался “Трудовой книжкой”, так как труд и жизнь [отныне] считались синонимами».
            В 1921-м, за год до создания Советского Союза, занявшего шестую часть суши планеты, Алиса Розенбаум поступает на трехлетний курс по специальности «социальная педагогика» в Петроградский университет, изучая историю, право и филологию. В годы учебы она знакомится со Львом (Борисовичем) Беккерманом - своей первой любовью, прототипом Лео Коваленски из ее будущего романа «Мы живые», вышедшего в Новом Свете в 1930-х. Он-то и рассказывает молодой студентке о неоднозначной концепции немецкого философа Фридриха Ницше, которая заставляет Алису, что называется, «измениться изнутри». Она уже никогда не будет такой, как прежде, потому что все ее существо перестроилось на новый лад под воздействием «Заратустры». Что и говорить, весь иудео-христианский мир зазвучал по-другому под ницшеанский набат: Человек есть нечто, что дóлжно превзойти… Бам-м-м! Кто должен быть творцом в добре и зле, - поистине, тот должен быть сперва разрушителем, разбивающим ценности… Бам-м-м! Бам-м-м! Где кончается уединение, там начинается базар; и где начинается базар, начинается и шум великих комедиантов, и жужжанье ядовитых мух. Самые лучшие вещи ничего не стоят, если никто не представляет их… Бам-м-м! Бам-м-м! Бам-м-м!
           - Мой взгляд на мир, - говорит профессору 19-летняя выпускница Ленинградского университета Алиса Розенбаум, - пока еще не стал частью великой философии. Но, поверьте мне на слово: обязательно станет! Более того, он войдёт в историю политической и экономической мысли - вместе со мной и моими книгами.
           Людям, которые владеют даром слова, свойственно пророчествовать и проповедовать. Здесь в равной степени случаются как ошибки, так и совпадения. Но кто бы мог подумать, что большеглазая девочка Алиса «с вызывающим, восхищенным, торжествующим и выжидающим взглядом воина, который входит в незнакомый город и [пока еще] не совсем уверен, входит ли он как завоеватель или как пленник», девочка из когда-то процветавшей еврейской семьи предрекает свою судьбу с точностью до пауз между словами? Основные постулаты ее учения, которое она впоследствии назовет «объективизмом», были сформулированы уже в Америке, а именно, в романе «Мы живые» и в небольшой, но крайне эмоциональной повести «Гимн» в то время, когда Военная коллегия Верховного суда СССР обвинила ее бывшего возлюбленного Льва Борисовича Беккермана в антигосударственной деятельности и в 1937 году приговорила по статье 58 УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу. Написание романа «Источник», принесшего ей мировую известность, пришлось на начало 1940-х годов; тогда во время блокады Ленинграда умерли ее родители, не пожелавшие покидать страну, в которой они родились и были преданы. Но именно их первенцу - дочери со сказочным именем Алиса - суждено было детально задокументировать ужасы той страны, которую она оставила ради свободы.
             - Если они тебя спросят в Америке, - напутствовали Алису родные, - скажи им, что Россия - это огромное кладбище и что все мы медленно погибаем.
             «Мы живые!» - ответит им она спустя десять лет целым романом, взяв в качестве эпиграфа к нему цитату из Фридриха Вильгельма Ницше: Безумие единиц - исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времен - правило.
              Первой и последней работой Алисы Розенбаум, опубликованной в России, стал очерк «Пола Негри», в котором выпускница Петроградского университета, увлекающаяся синематографом и посещающая курсы для сценаристов при Институте театра, музыки и кинематографии, рассказала читателям о творчестве популярной в то время кинодивы, секс-символа немого черно-белого кино. Польская актриса еврейского происхождения Аполония Халупец, взявшая себе псевдоним в честь своей современницы, итальянской поэтессы Ады Негри, снималась в России и Германии в амплуа женщин-вамп, всевозможных «рабынь любви и порока», вызывающих у зрителя то сочувствие, то восхищение. В 1930-х годах артистка станет любовницей фюрера, но в 1923-м, подписав контракт со студией Paramount, Пола Негри надолго уехала в Голливуд, заставив своего юного биографа, Алису Розенбаум, пишущую в малоизвестное российское издание «Популярная кино-библиотечка», задуматься о манящей, заокеанской Стране Свободы. В ее родном государстве человека не просто поставили на колени, его превратили в жертвенное животное, отобрав «властью советов» гражданскую волю, право на личное счастье и свободу творчества. А в последнем Алиса нуждалась больше, чем в черством хлебе, наколотом на окровавленный солдатский штык.

                                                       «…Эх, яблочко, да закатилося,
                                                        А России нет - провалилася!»


                                                                 Новые земли

            В 1925 году, с трудом получив разрешение на выезд из СССР для продолжения обучения сценарному делу в Соединенных штатах Америки, Алиса Розенбаум прибыла в Нью-Йорк. Она понимала, что больше никогда не вернется обратно. И, как всегда, оказалась права - даже написанные ею в Америке книги на родине перевели (!) лишь спустя 70 лет. Из Нью-Йорка с более чем скромной суммой денег, вырученной родителями Алисы от продажи оставшихся драгоценностей, и тяжелой печатной машинкой, девушка отправилась к родственникам в Чикаго. Ей нужно было перевести дыхание перед тем, как отправиться на Фабрику Грез показывать свои четыре уже готовых сценария.
            Новая жизнь требовала нового имени. И такое нашлось почти сразу - Айн Рэнд. В еврейском алфавите буква айн означает одновременно «глаза», «зеркало», «цвет», «излучение», «родник», «источник». Глаза, которые умеют видеть и различать цвета. Зеркало, основное свойство которого, - точное отображение того, что расположено перед ним. Глаза как «зеркало сердца», излучающее его содержимое (от доброты до гнева) и совесть (отражение) ума. Способность видеть мудро. Слезы, вытекающие из глаз, - очищающий душу родник, признак того, что человек обладает даром сострадания. Зрение, благодаря которому человек реагирует на свет и тьму - во всех значениях этих явлений, от физического до оккультного. Глаза как источник информации. Зрение как провидение. Английское слово rand означает «край», «кромка», «граница», «грань». Если сложить все эти слова вместе, объединив их значения, получится что-то вроде «видение границ», «чувство грани». Впрочем, размышлять на эту тему можно долго. Например, созвучное с фамилией Рэнд прилагательное random («случайный») в связке с именем дает «случайно брошенный взгляд», намекая на нечто подсмотренное автором. Сама Айн Рэнд на вопрос о происхождении псевдонима, уверяла, что назвала себя исключительно в честь пишущей машинки фирмы Remington Rand. Что ж, не будем делать из сложного ложное и поверим ей на слово.
            Так или иначе псевдоним помог нашей героине устроиться в одну из голливудских киностудий практически без знания английского языка на должность статиста. Сценарии, наспех переведенные Айн Рэнд с помощью кузенов, оказались слабыми для экранизации. Нужно было учиться языку, работать, сравнивать, наблюдать, кропотливо вытачивать свой diamond из серого камня под названием «жизнь». «Писателями не рождаются, - скажет Айн Рэнд позже, - ими становятся. А точнее, они создают себя сами». В 1927 году студию, где подвизалась Айн Рэнд, закрыли, и эмигрантке русского происхождения, к тому же без американского гражданства и постоянного места работы в эпоху Великой депрессии пришлось туго. Она перебивалась случайными заработками, осваивая, казалось бы, совершенно не писательские профессии: официантки, разносчицы прессы, и, наконец, помощницы костюмера на студии RKO Radio Pictures. Всем этим опытом Айн Рэнд потом щедро делится с героями на страницах собственных романов, которые издатели поначалу отказывались печатать, ссылаясь на излишнюю интеллектуальность и вычурность повествования.
              В 1929 году в жизнь Айн Рэнд пришла и настоящая любовь - зрелая, осмысленная, яркая и, разумеется, абсолютно не жертвенная. «Два человека, - утверждала Рэнд, - нужны друг другу, чтобы стать окончательно свободными». Многие поговаривали, что «довольно посредственная сценаристка» вышла замуж за актера Фрэнка O’Коннора, потому что у нее заканчивалась виза, и на то, чтобы ее продлить, не было никаких законных оснований. Однако объективная реальность говорила совершенно о другом. Айн и Фрэнк прожили вместе ровно полвека, своим личным примером доказывая, что «двое - это зáговор», пожалуй, самый страшный для общества и беспощадный для отдельно взятых людей. Что «нельзя потом отказаться от однажды сказанного “да”, ибо чувство, которое меняется, - это вообще не чувство». Что брак - это учреждение, которое подрывает общественные устои не хуже бунтарей-террористов. Двое влюбленных могут служить на благо своей страны в течение целого дня, но кто знает, о чем они шепчутся ночью под одеялом? Поэтому государству, которое привыкло воздействовать на все процессы, связанные с людьми, проживающими на его территории, ничего не остается, кроме как признать этот союз заговорщиков законным - и хотя бы таким образом быть причастным к «святая святых» семейного алтаря; к «тайне тайн», связующей две индивидуальности в нечто третье; к мистической «Песне песней», звучащей между любовниками даже тогда, когда те молчат и не смотрят друг на друга. Куда проще повлиять на одинокого человека, затерявшегося в толпе, - испуганного, маленького, зависимого от всех и каждого, кто в ней находится. Поэтому именно государство, а не, скажем, такой институт, как церковь, столь охотно принимает участие в регулировании бракоразводных процессов, умудряясь еще и обогатиться на чужих неудачах. И правда, офисный одиночка с бóльшим энтузиазмом будет «вкалывать за идею», чем семейный человек Мистер N, в рабочее время мечтающий побыстрее вернуться к Миссис N, которая обладает длинными ногами и податливым естеством. Стоит ли пояснять, почему рукописи первых романов Айн Рэнд, возвращались их автору с пометкой «не для широкой публики»? Тем не менее писательница упорно продолжала работу над своими книгами - уже вместе с Фрэнком O’Коннором, который стал первым читателем Рэнд, поверенным другом и профессиональным редактором ее романов. Пьеса «Чердачные истории», написанная между делом для Бродвейской постановки, и киносценарий «Красная пешка», который удалось продать кинокомпании Universal Studios за кругленькую по тем временам сумму, позволили Айн оставить занятия, исключительной целью которых был заработок, и полностью погрузиться в литературную деятельность.


                                                                Слава героям!

             Над романом «Мы живые» Айн Рэнд трудилась в общей сложности шесть лет. Он вышел в 1936 году в крупнейшем американском издательстве Macmillan и был по достоинству оценен сначала избалованной американской публикой и чуть позже - капризными английскими читателями. Ее книга была выпущена общим тиражом в 2 млн экземпляров. В то время как весь сознательный мир буквально вспыхнул, обуреваемый утопическими идеями социализма и коммунизма, Айн Рэнд пропагандировала индивидуализм. Герои ее книг обладают удивительной способностью - самостоятельно мыслить при любых обстоятельствах. Они обладают волей и четко поставленными задачами в драматических условиях тоталитарного режима и хаоса гражданской войны, даже тогда, когда «трудно представить будущее, ради которого стоило бы жить». Государство делало из своих подданных покорное стадо, а Рэнд настаивала на том, что не человек создан для государства, а государство для человека, что личное счастье (в чем бы оно ни заключалось) превыше общественного блага, а потому влияние государства на жизнь человека должно быть минимальным. Термин «минархизм» (от англ. minarchism: лат. minimus - наименьший + др.-греч. ἄρχη - начало, власть), введенный Сэмюэлем Конкином, автором «Нового либертарного манифеста», появится много позже, в 1970-х годах. В повести «Гимн» (1938) Айн Рэнд яростно противопоставляет личность и коллектив. Именно эта новелла вдохновила участников рок-группы Rush написать одноименную песню. Сценическая версия романа «Мы живые» не принесла Айн Рэнд успеха в Америке, зато режим Муссолини в 1942 году, посчитав книгу Рэнд критикой советского режима, разрешил - причем без ведома автора - экранизировать роман, задействовав в картине знаменитых итальянских артистов. Сама же Рэнд довольно жестко выступала против проникновения коммунистической идеологии во все сферы искусства: «Принцип свободы слова требует, чтобы мы не принимали законы, запрещающие [коммунистам] говорить. Однако [тот же] принцип свободы слова не означает, что мы обязаны давать им работу и поддерживать наше собственное уничтожение за наш же счет!»
            Когда Фрэнка О’Коннора спросили, в чем секрет ошеломительной известности следующего романа Айн Рэнд под названием «Источник» он ответил: «Вопрос заключался не в том, будет ли книга известной, а в том, сколько на это понадобится времени». И действительно, крупноформатный роман «Источник» Айн Рэнд начала писать сразу после выхода книги «Мы живые» и «Гимна», а закончен он был лишь в 1943 году. Писательница отказалась от услуг двенадцати американских издателей и остановила свой выбор на Боббс-Мериле. Только он согласился печатать книгу без купюр и цензуры. Айн Рэнд была абсолютно убеждена в том, что все слова в ее работах стоят каждое на своем месте, и знаки препинания значительны и неприкосновенны. «Скажите, - спрашивала она недоумевающих редакторов, - вы правите Библию?» Роман «Источник» по праву считается «библией объективизма». В нем Айн Рэнд максимально точно изложила суть своей теории:

• человек - существо героическое;
• моральная цель каждого - собственное счастье;
• наиболее благородная цель - творчество;
• единственный Абсолют - человеческий разум.

            Чтобы бескомпромиссный герой ее романа, гениальный архитектор Говард Рорк, - не желающий разменивать свой уникальный талант на посредственные проекты, - выглядел предельно реалистичным, Айн Рэнд устраивается на работу в известное архитектурное бюро. Неизвестно, была ли писательница увлечена идеями франкомасонов XVII века, но она явно пошла дальше «вольных каменщиков»: Говард Рорк не только работает в каменоломне, вытесывая из грубой породы собственные характер и волю, он сам является Великим Архитектором. Богочеловек, поправший в себе животное начало. Творец, поборовший в себе всякие гедонические устремления. Создатель собственной картины мира, а не заимствованной. Идеальный Любовник, которого при всем желании невозможно разлюбить. Айн Рэнд работала сутками напролет, подчас без сна и перерывов на еду. Все персонажи романа «Источник» говорят языком своего автора и звучат неподкупно, категорично:

• Любить значит делать исключения.
• У души одно основное назначение - акт оценки. «Да» или «нет»… Нет утверждения без утверждающего. Все, на что устремлена твоя любовь, твое.
• По какому праву от человека требуют, чтобы он жил для какой-то цели, кроме собственной радости? Люди хнычут, что не видят смысла в жизни. Некоторых я особенно презираю. Тех, кто ищет какую-то высшую цель, или иначе, всеобщее благо, и не знает, для чего жить. Они непрестанно ноют, что должны обрести себя. Кажется, это болезнь века. Исповедоваться (самое постыдное дело) стало достойным занятием.
• Я считаю главным злом на земле то, что надо помещать самое важное для тебя в других людей.
• Легче отдать несколько тысяч на благотворительность и считать себя благородным, чем достигнуть самоуважения на основе собственных достижений. Просто найти подмену компетентности - такие простые замены: любовь, изящество, доброта, щедрость. Но замены компетентности нет.
• В людях нет здорового (рационального) эгоизма. В них вообще нет самих себя. Они живут в других. Живут как бы взаймы. Это жизнь из вторых рук. Не эгоизм, а как раз отсутствие своего Я. У получающих жизнь из вторых рук нет чувства реальности. Их реальность не в них.
• Убей человеческую цельность - проповедуй альтруизм.
• Человек не может быть наполовину добрым или приблизительно честным.
• Смех - инструмент веселья. Научись использовать его как орудие разрушения. Преврати его в усмешку. Позволь смеяться надо всем. Человек не может почитать насмехаясь. Убей почитание - и ты убьешь в человеке героя.
• Скажи, что великое недостижимо. Поставь планку на уровне посредственности.
• Не позволяй людям быть счастливыми. Счастливые люди свободны. Убей радость в их жизни. Отними у них все, что им дорого и важно. Не позволяй иметь то, что они хотят. Доведи их до такого состояния, чтобы слова «я хочу» стали постыдным допущением. Альтруизм весьма полезен для этого. Несчастные придут к тебе за утешением. Природа не терпит пустоты. Опустоши душу - и можешь заполнить это пространство, чем угодно тебе.

            Айн Рэнд уничтожила Творца Неба и Земли и поместила его внутрь человека - так, чтобы жизнь человека стала его собственным творением. Писательница отрицала всякий мистицизм, свято убежденная в том, что таким образом человек снимает с себя ответственность за свои поступки. «Передавая Богу собственные свободу и волю, - считала Айн, - человек лишает себя счастья на этой земле, в этом теле, с этими людьми».

• Все эти системы, начиная с Востока, проповедуют отречение от личного счастья. Всё приносящее радость - от сигарет до секса, амбиций и выгоды, - всё объявлено аморальным или греховным. Только докажи, что что-то приносит людям счастье, - и оно обречено. Мы связали счастье и вину. Брось своего перворожденного в жертвенный огонь, спи на постели, утыканной гвоздями. Спеши в пустыню умертвить плоть. Надо понять, что там, где жертвуют, всегда есть кто-то, собирающий пожертвования. Где служба, там ищи того, кого обслуживают.
• Мышление - свойство индивидуума. Нет такой сущности как коллективный мозг / коллективная мысль. Согласие, достигнутое группой людей, - это лишь компромисс, усреднение множества частных мыслей. Оно вторично. Первичный акт, мыслительный процесс, совершается каждый человеком в одиночку. Можно разделить пищу, нельзя переварить ее в коллективном желудке. Нельзя думать за другого. Нельзя дышать за другого. Все функции тела и духа индивидуальны. Ими нельзя поделиться, их нельзя передать. Нельзя дать/получить способность к творчеству, одолжить ее или поделиться ею. То, что ею создается, является собственностью творца. Люди учатся друг у друга. Но обучение - лишь обмен материальным. Никто не может дать другому способность мыслить. Но от этой способности зависит выживание.
• На земле ничто не дано человеку. Все, что ему требуется, надо произвести. И он сталкивается с главным выбором: есть только два способа выжить - живя своим умом или паразитируя на уме других. Творец творит. Паразит всё получает из вторых рук. Творец стремится подчинить природу. Паразит - подчинить людей.
• Я не признаю чьего-либо права ни на одну минуту моего времени. Ни на одну частица моей жизни и энергии. Ни на одно из моих свершений. Я человек, существующий не для других.
• Мир гибнет в оргии самопожертвования.
•Неприкосновенность созидательных усилий человека намного важнее всякой благотворительности.
• Я не признаю никаких обязательств перед людьми кроме одного - уважать их свободу.

             Одноименный фильм, снятый в 1949 году с Гэри Купером в главной роли, не передает и малой доли той философской громадины, которой ее основательница (признававшая в качестве своего учителя только Аристотеля) дала неудобное имя «объективизм», то мировоззрение, за которое ее любили одни и люто ненавидели другие. Ей не нравилось, когда ее учение называли «рэндизмом». Айн не претендовала на избранность, но она страстно хотела, чтобы люди признали правоту ее суждений:
  - Взгляните на нашу страну, - говорила она об Америке. - Это самая благородная страна в истории человечества. Страна величайших достижений, величайшего процветания, величайшей свободы. И эта страна возникла не на бескорыстном служении!
  Позже противники Рэнд - и тут впервые в мировой истории коммунисты оказались единогласны с людьми религиозными - обвинят ее в политической проституции: мол, по заказу американского правительства Айн Рэнд в удобоваримой форме обосновала возможность построения общества потребления, когда ни одно действие не совершается человеком без собственной выгоды, а «мыслящие болванчики», сторонники объективизма, усердно кивают в сторону доллара. Откровенно говоря, Рэнд было наплевать на баталии, которые разыгрывались за ее спиной. Она уже задумала следующий роман - по мнению писательницы, самый главный труд ее жизни.
            Колоссальная эпопея в трех частях «Атлант расправил плечи» - это своего рода развернутый комментарий к тому, что Айн Рэнд уже говорила прежде. Успех «Источника» не мог не вдохновить его автора на литературный подвиг. Один из самых длинных, написанных на европейских языках, роман «Атлант расправил плечи» в 1957 году стал бестселлером буквально на третий день после начала продаж. Знаменитую речь Джона Голта (по дыханию схожую с речью Заратустры), почти незримого, но при этом главного героя книги, Рэнд писала 2 года. Одноименный фильм экранизирован в двух частях - в 2011-м и 2012 годах соответственно. Мировую популярность «Атланта…» во время нынешнего мирового кризиса можно объяснить тем, что современный человек пытается опять и опять найти ответы на острые вопросы, которые ставит перед ним новая реальность. Однако Рэнд не дает готовых рецептов - она стремится заставить читателя мыслить и выбирать самостоятельно. Ее видение проблем парадоксально, а утверждения спорны. Писательница сталкивает два мира: героический мир атлантов и эгалитарный мир альфонсов, интеллектуальных паразитов, наживающихся за счет чужих достижений. В трактовке Айн Рэнд, атланты - это основная созидательная сила человечества, мощь, благодаря которой возможны технический прогресс и научные открытия. Когда атланты «расправляют плечи», мир гибнет, придавленный хаосом, имена которого «посредственность» и «равенство». Если бы Айн Рэнд узнала, насколько с развитием интернета и популярностью виртуальных социальных сетей человек стал уязвим, а жизнь его сделалась легко контролируемой, она, не то чтобы не пожала плечами, она бы даже ухом не повела. Мир, на который Рэнд смотрела теперь через бриллиант своего «просвещенного эгоизма», казался для нее легко предсказуемым. Ее больше ничто не могло удивить. «Задача человеческого сознания - воспринимать реальность, а не создавать ее. Разум человека - его единственное орудие познания. А - это всегда А». Теперь Айн Рэнд требовалось претворять свою философию в жизнь и распространять её максимально возможным для писателя образом - через публицистику и преподавание.


                                             Доблестные жители Валгаллы

            В первой редакции романа «Атлант расправил плечи» стояло посвящение - Натаниэлю Брандену. Всю жизнь Айн Рэнд скрывала любовную связь со своим студентом, который был младше нее на 24 года, но за неимением детей именно ему она в полноте передала свое философское наследие. Он учился в Калифорнийском университете Лос-Анжелеса на факультет психологии, когда впервые прочел книгу «Источник». Официальные отношение довольно скоро перешли в романтическую связь, которая длилась 13 лет - до тех пор, пока в 1958 году Натаниэль не оставил 53-летнюю Айн ради юной красотки модельной внешности. Но к тому моменту Бранден уже создал свой собственный институт (Nathaniel Branden Institute), где вел курс лекций «Основные принципы объективизма», издавал «Информационный бюллетень объективизма» и «Бюллетень Айн Рэнд». Жена Брандена, Барбара, к которой Айн Рэнд не раз приходила, чтобы с интеллектуальных позиций объяснить их связь с Натаниэлем, считала, что «Айн никогда не жила и не любила по-настоящему, в реальности. Это был в чистом виде театр, фантазия в ее вымышленном мире». Рэнд ассоциировала себя с героиней романа «Атлант расправил плечи» Дагни Таггерт, Натаниэля - разумеется, с Джоном Голтом, а Манхеттен стал «убежищем для двух эмоционально родственных душ». Тем не менее партнерские отношения Брандена и Рэнд продлились вплоть до 1968 года. При окончательном разрыве Айн заявила, что Натаниэль предал не столько ее, сколько в ее лице всё учение объективизма, которому она посвятила свою жизнь целиком. Непоседливый ученик - ни много, ни мало - отрекся от истины, и был наказан учителем: Рэнд больше никогда не заговорила ни с Бранденом, ни о нем. Спустя некоторое время прославившийся писатель и психотерапевт Натаниэль Бранден своеобразно отомстил бывшей возлюбленной, которую в молодые годы он буквально боготворил, - он выпустил книгу «Судный день: Мои годы с Айн Рэнд», тем самым сделав свои тайные отношение с мыслительницей XX века публичным достоянием. Бранден описал ее замкнутость, раздражительность, одержимость, истероидость.
              После любовной трагедии Рэнд ничего не оставалась, кроме как уйти с головой в работу - карьеру литератора, преподавателя и философа она бросать не собиралась. Книги «Для нового интеллектуала» (1961), «Добродетель эгоизма» (1964), «Капитализм: неизвестный идеал» (1966), «Новые левые: антииндустриальная революция» (1971), «Введение в философию познания объективизма» (1979) рождаются для того, чтобы сделать образ Айн Рэнд более полным и, в конце концов, монументальным, а собственную идеологию (в которой разумный эгоизм утверждается как этическая основа капитализма) прочно вписать в анналы западной истории мысли, противопоставляя ее всем существующим прежде догматам. Айн Рэнд зовут на телевидение, но условия здесь ставит она: Рэнд соглашается участвовать в телевизионной передаче исключительно в том случае, если в качестве собеседника ведущему будет выступать лишь она одна, и если ее речь не будут редактировать. Тележурналист Майк Уолесс говорил, что Рэнд оказывает гипнотическое влияние на своего визави. Его слова подтверждал и Лев Рокуэлл, президент Института свободного предпринимательства: «Вы смотрите в глаза рептилии, способной убить своим взглядом».
              Последнюю работу под заголовком «Философия: кому она необходима» (1982) Айн Рэнд закончила незадолго до смерти. Рэнд умерла 6 марта 1982. На траурной церемонии в Нью-Йорке поклонники учения Айн Рэнд поднесли к ее гробу венок - выложенный цветами знак всемогущего доллара. Именно его напоследок чертил на песке герой «Атлантиады» Джон Голт.
              Рэнд пережила своего мужа, актера Фрэнка О’Коннора всего лишь на три года и была похоронена рядом с ним на кладбище Кенсико (штат Нью-Йорк). По иронии судьбы город, в котором покоятся их останки, называется Валхалла - небесный чертог для доблестных воинов, каждый раз сражающихся насмерть и снова возрождающихся для следующей битвы.
                                                                                                                 © Я.Юзвак