НАСТЯ

      Сколько помнит себя Настя, всю жизнь ее сопровождали топот копыт и ржанье коней.
      С самого детства она слышала: то родители отправляются на работы в поле, то на ярмарку, а иной раз - в гости. Да и к ним частенько приезжали в телеге или верхом.
     Наступило время, когда уже самой Настюхе поручали запрячь коней. Скрести-выскребать коней, чистить их, выглаживать и расчесывать, на реку скакать, охватив голыми ногами тугие бока, там омывать их - это тоже ее. Настя любила, когда кони становились чистыми и довольными, и лоснилась у них маслянистая шкура.
      А еще любила Настёна, что кони у них одной вороной масти, а гривы, челки и хвосты у них подстрижены. На других хуторах конский волос продергивали, а у них - постригали. Они так делали. Не всякий конь спокойно переносил продергивания, а конь у них был тонкой натуры, к нему подход особый нужен был. А еще Настюха любила заплетать гривы своим коням. Одно время говорили ей, что, мол, баловство это. Но ее ведь не отвадишь - упрямая. Потом увидели, что это же красиво! Так и отличать потом стали их коней от иных.
      И ковать коней батя и братья Настины никому не доверяли - сами справлялись. Также и у ближайших соседей, в Егоркиной семье.
      А еще любила Настя уходить в ночное. Раньше со старшими, а со временем их вдвоем с Горой стали отпускать - каждая рука в хозяйстве золотая.
       Костер горит, трещат сучья, картошка печется. А потом уснут все, а над тобой шатер неба из черного бархата. И звезды… Бесконечное число трепетно мерцающих звезд… Волшебство таких ночей нарушается лишь переступом ног да всхрапом стреноженных коней.
       Позже, если вспоминала Анастасия детство, то помнит, что все в охотку делалось, быстро и легко - и дневные полевые работы, вспашка там, косьба, стирка - готовка…, и ночные выпасы.
       Помнит Настя, что часто на слух могла - земля у них гулкая - издалека определить по шагу коня, кто это к ним едет.
        А еще помнит, как отец да братья, Горин батя с его братьями по одному иль по двое, наметом уходили на сборный пункт и еще долго ритм конский отдавался в сердце Насти...
        А потом и Егорки время настало уходить на сборы. К тому времени он и Настя уже посадили осенью рядом два каштана. В округе много таких пар деревьев растет. Тополей, в основном. Или грецких орехов. Бывает, переплетаются они. Так вот пара деревьев вместе - это крепче самой крепкой скрепы, надежней обручального кольца бывает.
        И много чего проносилось в ту пору подле их каштанов и вокруг. И бури были, и пожары. Слезы и горе... А страшнее стихийных бедствий войны были. И много людей унесли те вихри, пожары и войны.
       Служил Егор недалеко и потому чуть ли не каждую ночь приносил его к Насте славный Стриж. Услышит знакомый топот Стрижа и сердце забьется так, что в груди не удержишь.
        И ходил всю ночь по двору Стриж счастливый и беззаботный - так Настёне казалось.
       Но вот однажды у Насти все внутри вдруг оборвалось и пусто в груди стало. Крепкой она была, а тут слабость подступила и села, где стояла, - слышит Стрижа, но не галопом тот несется, не веселой иноходью, а бездушным шагом идет. Встал Стриж под окнами, а Гора поперё седла лежит, руки свешены.
       Похоронила Гору. Но не рядом с его родителями и братьями, всех уж тогда бог прибрал, а чуть в сторонке, под двумя каштанами, что они посадили. Посередке, меж двух фамильных кладбищ.
       Одна Настёна осталась на оба хутора. Все стало уныло и однообразно. Не стало событий. Все реже появлялись у нее гости. Все меньше радости и гостеприимства проявляла и она при них. Все ей было не так.
       Тусклыми и блеклыми стали для Насти дни. Даже солнце для нее потеряло свой яркий блеск.
       Сны тоже стали серыми да невнятными. Редко приснится что-то из детства яркое, радостное. Проснется Настёна обрадованная, а тут - ничего, пусто…
        Поля-огороды давно уж вспахивала на седом Стриже; вспахивала, дай бог, десятую часть от былого. Все другое хозяйство она свернула до самого нужного.
        Может быть, и радости осталась у нее - содержать седла, сбрую в порядке, уход за печальным Стрижом да два каштана. Даже не радость это была, а только лишь жизнь, существование.
        Каждую весну каштаны их выкидывают свечки. Свечки как флаги. Как флаги любви. Их с Горой любви.
                                                                         © В.Бохов