СЧАСТЛИВЫЙ ВЫБОР        

                                                                                                  Начало в №3 2016г.

                                                                       Глава 2

      Полина волновалась с самого утра: шутка ли она не виделась с Сергеем почитай с самой юности. О, юность - пора нехитрых желаний! Полина прекрасно помнила, как смотрел на нее Сережа, как молча любовался ею… Что с ним стало теперь? Поди - военный, интересный во всех отношениях мужчина, уж не чета петербуржским хлыщам, с которыми ей приходилось иметь дело.
      Да двадцать пять лет понеслись, словно один день, а юный Сережа все стоит перед глазами Полины. Она была уже немолода, хотя с какой стороны посмотреть: конечно, сорок лет, как говорится, - бабий век. Но Полина категорически отвергала сие циничное несправедливое выражение. Это у крестьянок - бабий век, но никак у женщины благородного происхождения.
      Полина встала перед зеркалом и внимательно оглядела себя со всех сторон: да волосы не потеряли своего яркого каштанового оттенка, глаза все также походили на безоблачное небо, шея - все также нежна и притягательна… Пожалуй, грудь слегка полновата, но это можно исправить при помощи корсета. Полина положила руки на бедра: да рождение ребенка оставило след на ее теле - что поделать, она слегка раздалась… Невольно женщина вспомнила своего последнего петербуржского любовника, он также, как и его предшественники, был женат. Отчего Полину тянуло к женатым мужчинам, она и сама не знала. Может быть, в этом и был весь шарм их отношений? Но все ее романы кончались одинаково: либо она надоедала своему любовнику и ее место занимала более расторопная девица или женщина, либо - сама разочаровывалась в своем партнере. Так было и в последний раз. Поначалу, когда родился ребенок, Полина на что-то надеялась, но, увы. Все ее мечты и надежды развеялись в одно прекрасное утро, как дым. Она получила от любовника записку, в которой он лаконично сообщал, что, мол, не может более поддерживать с ней отношения, причем какие бы ни было.
      После этого Полина определила ребенка в приют, а сама пустилась во все грехи тяжкие. И десять лет прошли, как в бреду. Однажды, очнувшись в своей мебелированной петербуржской квартире, Полина неожиданно вспомнила, что ей - почти сорок лет, а она по-прежнему изображает из себя бабочку, все порхает с цветка на цветок. В тот же день она достала свой заветный дневник, в начале которого было написано:

      «Пятое апреля 1864 года.
      Сегодня я отнесла девочку в приют. В пеленках оставила записку с ее именем: Анна. Наверное, это жестоко. А разве не жестоко, то, что совершил со мной Владимир?
      С этого дня я ненавижу мужчин, я буду лишь пользоваться ими… Для чего? Не знаю… Возможно ради денег, или собственного удовольствия.
      Может быть, попытаться выйти замуж? Но, честно говоря, не хочу. Верно, я не так устроена, как все нормальные женщины… Они мечтают выйти замуж, родить ребенка.
      Ребенок у меня уже был, был и любимый человек… Но… Все в прошлом. Теперь я решила: не выйду замуж, покуда не испробую тысячу мужчин. И все о своих связях буду записывать подробно…»

      Далее шел длинный список мужчин, среди которых были молодые корнеты, поручики, майоры, состоятельные торговцы, купцы; просто дворяне, жаждущие плотских развлечений … И так далее. Список был огромен.
       Она бегло пробежала глазами весь список от начала до конца.
     - Вот теперь пора. Возвращаюсь в Вересово, домой. Найду себе вдовца лет пятидесяти-шестидесяти.

                                                                          * * *

      После возвращения в свое запущенное имение, - родители умерли, управляющий воровал нещадно, - Полина почти впала в уныние. Она, привыкшая к яркой беззаботной столичной жизни, ужаснулась от плачевного состояния дел своего родового гнезда. И не знала, что делать. Неожиданно решение пришло само собой: она отписала письма всем соседям, о которых еще помнила с целью наладить дружеские отношения. Не все помещики и, разумеется, их жены положительно отнеслись к сей новости: некая эмансипированная дама проживала в столице столько лет! - и вот сподобилась явиться! - да еще и не замужем! - все очень подозрительно.
      Откликнулась лишь одна Аглая Дмитриевна, которая всегда почтительно относилась к покойной матушке Полины, и в былые времена была с ней дружна. Аглая Дмитриевна с радостью приняла приглашение Полины и тотчас же направилась к ней в гости. Та же, в свою очередь, приложила максимум усилий, дабы произвести приятное впечатление и добилась желаемого: Аглая Дмитриевна была очарована и тотчас предложила устроить свидание с племянником, который приедет в сентябре в отпуск. Так у тетушки созрел план: женить Сереженьку на Полине, ведь они еще в далекой юности симпатизировали друг другу.
      Но на дворе стоял конец апреля, а до сентября было далеко. Полина скучала, в то время, как в имении ничего не изменилось в лучшую сторону: управляющий так и продолжал воровать. Тогда она вспомнила о небольшом охотничьем домике, который в свое время папенька, ныне покойный, очень любил.
       Полина обнаружила охотничий дом в запущенном состоянии, но приказала привести в порядок и стала часто совершать прогулки на лошади, дабы уединиться в лесу на природе.
       После нескольких прогулок женщина поняла, что скучает по петербуржскому блеску, порой пусть и фальшивому и, как ни прискорбно признаться, по мужской ласке. Она переправила свой заветный дневник в охотничий дом, где придавалась воспоминаниям о былых победах, почитывая его время от времени.
       Первой жертвой развлечений Полины стал ее же управляющий. Он был человеком женатым, недавно ему исполнилось пятьдесят два года и, увы, он не смог удовлетворить все изысканные и откровенные плотские желание своей хозяйки. Полина была разочарована, хандра одолевала ее с новой силой.
       Тогда она решила отправиться во Владимир, почитай сорок верст от Вересово, да до железнодорожной станции еще надобно добраться. В городе Полина провела две недели и нашла его весьма скучным и излишне провинциальным. Вернувшись домой, она и вовсе потеряла голову, сойдясь с истопником, сочтя его диким и неистовым в постели.
      Аглая Дмитриевна, естественно, и не подозревала о дурных наклонностях своей милейшей соседки и лелеяла надежду, что в сентябре все сладиться.

 
                                                                          * * *

      Аглая Дмитриевна и Сергей Львович вошли в залу, где их ожидала хозяйка, Полина Васильевна Вересова. Сергею было достаточно лишь одного взгляда, брошенного на женщину, дабы убедиться, что она хоть и, безусловно, изменилась за двадцать пять лет, но - все же еще хороша и желанна.
      Полина долго думала, что надеть из множества столичных туалетов, привезенных собой в шести огромных чемоданах. Ее выбор остановился на голубом платье из тафты, выгодно оттеняющем глаза, с глубоким соблазнительным декольте.
      Располневшая грудь Полины Васильевны вздымалась от волнения, и если бы не изрядный слой пудры, Сергей Львович бы заметил, как волнуется подруга его юности. Хозяйка мило улыбнулась:
      - Рада видеть вас Аглая Дмитриевна, и вас, Сергей Львович, - она протянула мужчине руку для поцелуя. Тот поспешил припасть к ней. Нежная кожа Полины обдала Сергея изысканным парижским ароматом, отчего он и вовсе разомлел.
      - Полина Васильевна, вы помните моего племянника? - наигранно поинтересовалась Аглая Дмитриевна.
      - Конечно! Разве можно забыть наши невинные шалости! - воскликнула хозяйка.
      Сергей несколько напрягся, пытаясь припомнить: о каких шалостях идет речь? Но когда Полина взглянула на него, он окончательно утонул в ее глазах, решившись отдаться на волю судьбы.
      Аглая Дмитриевна заметила волнение племянника и ретировалась:
      - Ах, Полина Васильевна, позвольте оставить Сергея на ваше попечение. Я же обещалась заехать в имение к Марии Павловне Дементьевой, та обещала списать мне рецепт дивного пирога.
      Полина поняла уловку:
      - Конечно, Аглая Дмитриевна. Нам будет о чем поговорить с Сергеем Львовичем и что вспомнить.
     Сергей понял, что тетушка заманила его в ловко расставленные сети и теперь, как воспитанному человеку, ему и вовсе некуда деваться: придется остаться в Вересово, вопрос - надолго ли?
      Полина присела в кресло около камина и пригласила Сергея жестом занять место напротив нее. Он подчинился.
      - Ах, Серж! Вы позволите, если я буду вас так называть?
      - Как угодно…
      - Тогда, вызовите меня просто Полина, без церемоний. В Петербурге нынче не модно называть друг друга по отчеству, это старит и придает отношениям некую официальность. Ведь мы хотим с вами перейти к более близким отношениям. Не правда ли? - невинно поинтересовалась Полина.
      Сергей несколько растерялся: вопрос был задан слишком прямолинейно и требовал такого же ответа. Он собрался с духом:
      - Мы давно не виделись с вами. И наши шалости в юности не преступали границ дозволенного…
      - Разумеется, Серж. Я не требую от вас пойти со мной тотчас же под венец! Мы должны узнать друг друга поближе, - Полина многозначительно взглянула на собеседника. У него непроизвольно потянуло внизу живота …
      - Я был бы счастлив это сделать!
     - Вот и прекрасно. Вы обещаете подчиняться мне, как хозяйке и, наконец, как женщине?
      - Да…
      - Тогда отправимся на пикник.
      Сергей удивленно вскинул брови.
      - Помилуйте… И куда же?
      - В мой охотничий дом, что в двух верстах от имения, в лесу. Я прикажу собрать нам еды и вина. Думаю, вам понадобятся силы…
     Сергей смотрел на женщину, словно зачарованный, не веря собственным ушам: Полина Вересова приглашает его на свидание с явным авансом… Кто бы мог подумать, что скромная юная Полина превратиться, как нынче модно было говорить в столице, в «эмансипе», которые позволяют себе весьма вольное обращение с мужчинами.

 
                                                                           * * *

     Спустя два часа Полина и Серж приближались к охотничьему домику. Время перевалило далеко за полдень и приближалось к трем часам.
       Всадники ехали по лесу.
      - Еще немного и мы - на месте, - нарушила молчание Полина. - Серж, вы отлично держитесь в седле, несмотря на то, что - артиллерист.
      Сергей кивнул, он действительно любил конные прогулки.
      За поворотом лесной дороги появилась поляна, осеннее солнце освещало через крону пожелтевших листьев черепичную крышу охотничьего дома.
       - Вот - мое убежище! - констатировала Полина.
      Сергей спешился с лошади и помог даме. Полина намеренно скользнула в объятия Сергея таким образом, что ее губы невольно дотронулись до его щеки. Мужчина не растерялся и, крепко обняв обольстительницу, страстно поцеловал.
      Полина обхватила Сергея за спину, прижавшись к нему, что есть силы. Его естество затрепетало, он испытал страстное желание. Женщина поняла это:
      - Идемте в дом, там все готово…
     Как только они вошли в дом, Полина скинула с себя шляпу, расстегнула жакет амазонки и несколько пуговиц шелковой прозрачной блузки. Естественно Сергей не устоял: он приблизился к прекрасной Диане и начал осыпать поцелуями ее шею и грудь.
      Полина, распаляясь все более, начала стонать от охватившего ее желания.
      - Я хочу тебя прямо так, в одежде! - воскликнула она. - Это так романтично!
     Сергей удивился, но подчинился желанию женщины. Правда, он по обыкновению предавался любовным играм лежа в постели. Но, что поделать: фантазии партнерши надо удовлетворять!
      Полина, взяв инициативу в свои руки, сказала, задыхаясь о волнения и нетерпения:
       - Сядьте в кресло.
    Как только Сергей опустился в кресло, Полина присела на колени и ловким профессиональным движением начала снимать с него брюки. Мужчина снова растерялся, но он так жаждал обольстительницу, что нормы приличия были забыты.
      Полина спустила с себя панталоны и «оседлала» партнера. Сергей же попытался избавить женщину от блузки. Та же предусмотрительно не надела корсет, и как только все пуговицы были повергнуты, перед восторженным взором Сергея предстала обнаженная грудь Полины.
      Женщина умело двигалась на партнере, постанывая от удовольствия, тот же старался попадать в такт движениям, обхватив ее за ягодицы и, лаская нежные соски языком.

                                                                       Глава 3

      Сергей открыл глаза и осмотрелся - светало. Он был настолько утомлен своей ненасытной партнершей, что потерял счет времени.
      Сергей попытался сосредоточиться и дать себе отчет в том, что произошло: события развивались слишком стремительно. Безусловно, он желал Полину, - в постели она была бесподобна, - но, достаточно ли этого того, чтобы жениться? Сергей не знал…
      Женщина спала рядом, безмятежно посапывая. Ее длинные каштановые волосы, разметались по подушке, обнаженная грудь вздымалась.
      Сергей еще раз посмотрел на Полину… О, да! Его плотское влечение было настолько сильным, что он был готов снова предаться удовольствиям. Но женщина спала, и Сергею пришлось охладить свой пыл.
      Он встал с теплой постели, надел кальсоны и рубашку и прошелся по спальне. Уже почти рассвело, Сергей решил, что, скорее всего, должно быть часов семь, начало восьмого.
      Сон как рукой сняло, ведь Сергей как человек военный привык подниматься рано. Он спустился по лестнице на первый этаж, в маленькую гостиную, застеленную медвежьими шкурами.
      На столе стояла початая бутылка вина и фрукты. Сергей, ощутив приступ голода, что вполне объяснимо, - он столько сил и энергии потратил прошедшей ночью, дабы получить удовольствие и доставить таковое своей партнерше, - налил бокал вина и взял сочный персик.
      Немного подкрепившись, он осмотрелся более внимательно, ведь днем у него просто не было времени: Полина столь стремительно «оседлала» его, а он… Впрочем, как бы поступил другой мужчина при подобных обстоятельствах?!
       Сергей рассмотрел камин: он был сделан из камня, кованная решетка, закрывала его чрево, дабы оградить близ лежащие шкуры от случайных искр. На камине стояли бронзовые статуэтки: одна изображала самодовольного охотника, другая - медведя.
      Далее в углу стол небольшой шкаф, видимо, когда-то покойный Вересов хранил в нем книги об охоте. Сергей решил, что не будет ничего дурного в том, ели он почитает, или полистает вересовские фолианты. Может быть, и найдет, что-нибудь увлекательное.
      Первое, что попалось ему под руку, была небольшая книга в красном сафьяновом переплете с изящной металлической застежкой.
       - О! Наверняка нечто интересное!
      Щелкнув застежкой, Сергей открыл книгу, пролистав несколько страниц, он понял: это дневник. Первым побуждением, как всякого порядочного человека, а тем более - дворянина, было закрыть дневник и положить на прежнее место в книжный шкаф.
      Но, как говорится, любопытство - не порок, а - серьезный недостаток. Сергей открыл рукопись с первой страницы и углубился в чтение.
      Судя по почерку, писала явно женщина:

      «Пятое апреля 1864 года.
      Сегодня я отнесла девочку в приют. В пеленках оставила записку с ее именем: Анна. Наверное, это жестоко. А разве не жестоко, то, что совершил со мной Владимир?
      С этого дня я ненавижу мужчин, я буду лишь пользоваться ими… Для чего? Не знаю… Возможно ради денег, или собственного удовольствия.
       Может быть, попытаться выйти замуж? Но, честно говоря, не хочу. Верно, я не так устроена, как все нормальные женщины… Они мечтают выйти замуж, родить ребенка.
      Ребенок у меня уже был, был и любимый человек… Но… Все в прошлом. Теперь я решила: не выйду замуж, покуда не испробую тысячу мужчин. И все о своих связях буду записывать подробно…»
 
\     Cергей замер, его пронзила страшная догадка: сей дневник принадлежит Полине!!! Иначе, зачем она будет держать его в шкафу? Для ее покойной матушки, это явно слишком смелые записи, да и потом в 1864 году, та ушла в мир иной…
      Сергей еще раз перечитал страшные строки, затем пролистал список любовников: стало противно. Чувство гадливости охватило его.
      Сергею хотелось подняться в спальню и отхлестать развратницу по щекам, но он подошел к столу и залпом прямо из горла осушил початую бутылку вина. Затем он собрал свои вещи, раскиданные в пылу страсти по всей гостиной, оделся, натянул охотничьи краги и вышел из дома.

                                                                          * * *

      Сергей скакал на лошади, словно за ним гналась банда разбойников. Вскоре он достиг Верхних Лужков, имения своей тетушки.
      Домашняя челядь уже проснулась и управлялась со своими обязанностями. Сергей велел конюху покормить коня и вечером переправить его в Вересово, дабы передать хозяйке целым и невредимым.
      Аглая Дмитриевна еще изволила почивать. Сергей не стал ее будить, он собрал свои вещи и подготовился к отъезду. Сначала он хотел написать записку тетушке, ссылаясь на некие обстоятельства, из-за которых ему срочно надобно вернуться в полк, и уехать не попрощавшись. Но, немного поразмыслив, решил, что добрейшая Аглая Дмитриевна просто не могла знать о дурных наклонностях Полины Васильевны Вересовой, ибо та все эти годы, прожитые в Петербурге, оставалась для тетушки милой голубоглазой барышней.
      Сергей дважды подходил к спальне тетушки, дабы разбудить ее и сообщить о своем скоропалительном отъезде, но так и не решился это сделать, решив, что все же будет благоразумнее подождать завтрака.
      Когда же он встретил пытливый взгляд Аглая Дмитриевны за столом, то опустил глаза.
      - Сереженька, я чувствую - что-то случилось. Расскажи мне о своих тревогах.
      Сергей Львович приосанился, стараясь придать себе невозмутимый и довольный вид.
      - Ну что вы, Аглая Дмитриевна! Все прекрасно…
      Тетушка внимательно посмотрела на племянника.
      - Так, значит, и с Полиной не сладилось. И от нее ты убежал.
      Племянник кашлянул, покрутил правый ус.
     - Вы же умница, Аглая Дмитриевна, все понимаете…
     - Я-то понимаю! А вот ты! - разгневалась тетушка. - Впрочем, ладно, дело твое. Стало быть, - не судьба. А я лелеяла надежду, что буду ездить к тебе в гости в Вересово.
     Тетушка прослезилась. Сергей и вовсе растерялся: как сказать ей об отъезде?
     - Я…я…я - мямлил он, - должен сказать вам…
     - Ну, говори уж! Чего стряслось? - не выдержала тетушка.
     - Да собственно ничего. Просто я уезжаю, причем немедленно.
     Аглая Дмитриевна всплеснула руками.
    - Это что за новости!? Никуда не пущу! Два дня, как приехал и уже - уезжать! - возмутилась она.
     - Аглая Дмитриевна, вы же хотите, чтобы я женился?
     Тетушка даже растерялась от такого вопроса.
     - Да, и что? Для этого надо уехать из имения?
    - Непременно. Я отправлюсь к своему давнему другу. Он три года назад удачно женился и подал в отставку, а имение его жены - недалеко от Владимира, в пяти верстах. Э-э-э…кажется, называется Митрофаново. Так вот он давно зовет меня в гости…
     Тетушка задумалась.
    - Знавала я одного Митрофанова в молодости. Кажется, Петром Алексеевичем звали. Уж не батюшка ли сей особы, на которой женат твой товарищ?
     - Возможно…
    - Ну, ладно, вижу, ты без меня все решил. Поезжай. Авось там повезет, - решила мудрая тетушка.
     Сергей Львович был искренне рад, что все так сладилось, и тетушка восприняла весть об отъезде относительно спокойно. За десертом она спросила:
     - А что мне делать, коли Полина Васильевна явиться ко мне?
    Сергей несколько растерялся: да он поступает не по-мужски, но, в конце концов, Полина сама проявила инициативу. Он-то тут причем?
     - Скажите что-нибудь…
     Тетушка усмехнулась.
     - Как я могу объяснить женщине, что после ночи, проведенной с ней, мужчина бежал? Напиши ей хотя бы письмо.
     Идея с письмом Сергею понравилась:
     - Непременно, сразу же после завтрака и напишу.

 
                                                                           * * *

    Сергей Львович расположился в коляске, любезно предоставленной Аглаей Дмитриевной.
    - Вот, Сереженька, возьми, - тетушка протянула ему корзину, полную красных наливных яблок.
     - Тетушка, право, ну куда мне столько?
     - Ничего угостишь своего друга с супругой. Это редкий сорт, так называемая китайка. Яблоки сладкие, как мед.
     Сергей нагнулся, поцеловал тетушку.
     - Не хворайте, Аглая Дмитриевна. Приеду на место - отпишу вам письмо.
     - Хорошо, не забывай о своем обещании.
     Сергей покрутил ус.
     - Постараюсь.
     - Ну, с Богом, - тетушка осенила крестом племянника перед дальней дорогой.
    Кучер взмахнул кнутом, охаживая по бокам сытых, застоявшихся в конюшне лошадей, коляска тронулась.
    Через час неспешной езды Сергей Львович добрался до станции, взял билет и направился ожидать поезда в небольшой привокзальный ресторанчик.
     Халдей подал ему минеральной воды, есть не хотелось. Неожиданно Сергей Львович обратил внимание на мужчину с пышными рыжими бакенбардами, чуть поодаль, за ним шел мальчик-подросток в сопровождении служанки.
     Вся эта компания разместилась за столом.
     - Я есть хочу! - настоятельно и противно возопил подросток.
    Служанка едва слышно спросила, что тот желает. До Сергея Львовича доносились лишь обрывки фраз, но этого было вполне достаточно, дабы его посетили мысли следующего содержания: «Да, дети совсем распустились... А как себя ведет? И куда только его отец смотрит? Надобно сего наглого юнца отправить с кадетский корпус, там не забалуешь…»

 
                                                                         * * *

     Наконец, поезд Москва-Владимир прибыл на перрон. Сергей Львович нашел третий вагон, который соответствовал первому классу, предъявил билет вагоновожатому и разместился в своем купе. Корзину с яблоками он поставил на откидной столик, достал «Владимирские ведомости», купленные здесь же на вокзале и решил изучить светскую хронику. Что именно собирался узреть в этом разделе Сергей Львович, он, откровенно говоря, и сам не знал. Может быть, объявления от богатых невест, жаждущих выйти замуж?
     Неожиданно он заметил небольшое сообщение, в котором указывалось:

    «Ольга Викторовна Ремизова, вдова Его Сиятельства графа Николая Владимировича Ремизова, действительного статского советника, кавалера ордена Святой Анны первой степени, Святого Владимира второй степени… и так далее, прибыла восьмого числа сего месяца в свое Владимирское имение…»

     Дверь купе резко отворилась, Сергей Львович прервал познавательный процесс чтения, дабы поприветствовать вошедшего пассажира, все же ехать вместе почти два часа. И каково же было удивление господина майора, когда в купе с самодовольным наглым видом вошел тот самый подросток из ресторана, по которому плачет кадетский корпус.
     Тот небрежно плюхнулся на сидение, показывая всем своим видом, что он здесь главный. Майор медленно закипал, но неожиданно его взор упал на окно.
     На перроне прямо перед окном купе стояла дама лет тридцати необычайной красоты. Ее золотистые локоны струились из-под явно дорогой новомодной французской шляпки, зеленые глаза сияли… И мало того, она махала рукой прямо Сергею Львовичу.
    Майор закрыл глаза, ему показалось, что зеленоглазая красавица на перроне ему пригрезилась. Но, открыв глаза, он увидел ее на прежнем месте, она улыбалась. Боже мой, и какая это была улыбка!
     Сергей Львович почувствовал волнение: да за такую женщину можно и умереть… Впрочем, нет - такую красавицу надо любить и всячески баловать…
     Романтические мысли майора были прерваны резким бесцеремонным гудком паровоза: поезд тронулся.
                                                                        © О.Крючкова 

                                                          Продолжение следует