ВОЗВРАТ                                         

   
     
 Август 2016, №     
 

        Ракурс Истории______________________                              Вилен Люлечник       

Точка зрения                

                           

  ДИПЛОМАТИЯ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА                                                  

Размышления о книге бывшего министра                                                
Иностранных дел Третьего Рейха Иоахима фон                                           
Риббентропа «Тайная дипломатия Третьего Рейха»
                                       
                                           

 

      Давно канул в Лету нацистский Рейх, издано десятки тысяч томов об истории этого государства, принесшего человечеству столько горя и бед, но тем не менее появляются все новые научные труды и, нередко, псевдонаучные работы, в которых пытаются осмыслить происходившие в те страшные времена события. Вообще-то, строго говоря, с таким феноменом человечество еще не встречалось. Государство, просуществовашее всего 12 лет, оказало такое огромное влияние на судьбы человечества, отрицательные последствия которых не преодолены до сегодняшнего дня. Такого не бывало в истории человечества. Добрая половина срока, отпущенного историей побежденному в итоге Третьему Рейху, приходится на войну, отсюда и значимость этого периода для понимания природы и характера нацизма. К тому же важность этой темы очевидна по причине того, что в войну развитие событий приобретает особую интенсивность, напряжение человеческих сил достигает предела, как и масштабы страдания людей.
    Обычно в своих работах авторы в большей степени обращают свое внимание на исследование военных аспектов происходивших в период существования Рейха. И это можно понять. Как отмечает Олег Пленков в своем двухтомном исследовании «Третий Рейх...», важность этого аспекта в истории Треьего Рейха определяется также и тем, что в вермахте в войну служило в общей сложности 17-18 миллионов немцев. Руководили этой массой народа 170 тысяч офицеров, из них 1250 генералов (состояние на май 1944 года). Практически все взрослые мужчины в войну так или иначе имели отношение к армии. Абстрагируясь от агрессивных планов Гитлера, следует признать грандиозность его завоеваний и военных успехов. Это может показаться странным, но более величественным, чем завоевания вермахта, представляется его упорное сопротивление во второй фазе войны, когда крах его уже был неизбежен.
      Именно исследованию этих событий посвящено большинство работ по истории Второй мировой войны. Среди ряда блестящих исследований можно назвать монографию в двух томах «Третий Рейх...» Олега Пленкова, «СТАЛИН тайный «СЦЕНАРИЙ» начала войны» В.Тырмос и Я.Верховского, «Разгром» и «Самоубийство» В.Суворова, «Вторая мировая. 1939-1945» Н.Шефова, «1941. Год Победы» В.Дайнеса и немало других. В этих работах глубоко исследованы события Второй мировой и Великой Отечественной войн и показано величие свершенного Россией и странами антигитлеровской коалиции подвига. Но вот работ о дипломатии Треьего рейха, которая сыграла немалую роль в том великом противостоянии, не так уж и много. Поэтому мо
е внимание привлекла книга «Тайная дипломатия Треьего Рейха», автором которой являлся сам министр иностранных дел этого государства И. фон Риббентроп. Бывший министр приговором нюрнбергского трибунала был признан одним из главных военных преступников и в октябре 1946 года казнен. В написанных им в последние недели жизни мемуарах он успел рассказать о свой дипломатической карьере, о подготовке важнейших политических документов, об истоках гитлеровской агрессии, о закулисной деятельности правящей нацистской вкрхушки.
      Конечно, рассчитывать на объективность Риббентропа не приходится. Так он упорно пытается доказать миролюбие Гитлера, скрывая действительные устремления нацистской Германии. Он уверяет, что если бы западные державы пошли на полюбовный пересмотр Версальского договора, то мировой войны бы не было и Гитлер «посвятил бы остаток своей жизни мирному развитию социального государства». Такой идиллический, «вегетарианский» облик фюрера насквозь фальшив. Документы потверждают, что война была запрограммирована Гитлером ещ
е до того, как он стал рейхсканцлером. Будучи поклонником геополитической теории Гаусгофера, согласно которой Германии требуется «лебенсраум» - «жизненное пространство», Гитлер превратил ее в центральную установку германской внешней политики, которой руководил Риббентроп. И это «жизненное пространство» должно было быть найдено в Европе, и в первую очередь за счет России. Колонии в других частях света его не интересовали. Он даже не настаивал на возврате бывших германских владений в Африке.
      Историк и дипломат И.Г.Усачев, в предисловии к воспоминаниям И. фон Риббентропа, писал: «В книге «Пакт Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939» немецкий историк Ингеборг Фляйшхауэр, получившая доступ к личному архиву германского посла в СССР фон дер Шуленбурга, впоследстви за участие в заговоре против Гитлера казненного нацистами, писала, что наутро после подписания пакта посол оказался в состоянии тягостного пробуждения. «Его дипломатической инициативой злоупотребили, пакт о ненападении - инструмент поддержания мира - в результате подписания протокола о разграничении сфер влияния, превратился в свою противоположность...Если еще во время переговоров он питал надежду на то, что таким способом можно предовратить войну, то откровенное бахвальство Риббентропа, после совершенной сделки, должно было убедить его в обратном». Личный референт посла Херварт незамедлительно информировал о заключении пакта советника посольства США в Москве Чарлза Болена».
     Конечно, в рамках нескольких газетных публикаций невозможно описать преступный характер и сущность внешней политики одного из самых агрессивных государств в истории человечества. Поэтому я остановлюсь лишь на отдельных фактах внешнеполитической политики Рейха, о которых вел речь в своем предсмертном послании один главных военных преступников, осужденный Нюрнбергским трибуналом, Риббентроп.

                                                                 ПОСЛЕ ВЕРСАЛЯ

      На биографии главного дипломата Рейха останавливаться вряд ли стоит. В любом справочнике и в Интернете можно найти жизнеописание И.Риббентропа. Целесообразней будет рассказать о его отношении к Версальскому договору, который был заключен после Первой мировой войны и который создал все предпосылки для возникновения новых неурядиц в Европе. В предисловии к воспоминаниям Риббентропа, упомянутый выше И.Г.Усачев отмечал, «Что Версальский договор, завершивший Первую мировую войну, предусматривал миропорядок, отвечающий интересам держав-победительниц. Он устанавливал виновность Германии и ее союзников в развязывании войны, перекраивал карту Европы: Франции возвращалась Эльзас - Лотарингия, отторгнутая Германией после франко-прусской войны 1870-1871г.г.; Бельгии передавались округа Мальмеди и Эйпен, Польше - Познань, часть Поморья; Данциг (Гданьск) объявлялся вольным городом, предусматривались и некоторые другие территориальные изменения, Германия обязывалась строго соблюдать независимость Австрии. Вся германская часть левобережья Рейна и полоса на правом берегу шириной 50 км. объявлялись демилитаризованной зоной. Колонии Германии были разделены между державами-победительницами. Военные пункты Версальского договора предусматривали ограничение германских вооруженных сил 100-тысячной сухопутной армией, основная часть сохранившегося военно-морского флота передавалась победителям...»
      При этом Советская Россия не была приглашена на Парижскую конференцию, где разрабатывались Версальский договор и другие послевоенные соглашения по перекройке мира. Хотя Россия и внесла решающий вклад в разгром кайзеровской Германии, а Русский экспедиционный корпус во Франции внес немалый вклад в спасение этого государства, участники конференции не считались с интересами РСФСР. Более того, ряд соглашений Версальского и других договоров, особенно Локарнского, были явно направлены против Советского государства. Это и предопределило сугубо негативное отношение советского руководства того времени к Версальскому договору. В то же время оно понимало, что версальская система таит в себе возможности взрыва межгосударственных противоречий в Европе, и думало об их использовании в своих интересах.
       Естественно, придя к власти, Гитлер, прежде всего, стремился избавиться от пут этого договора. У него была своя программа перекройки мира. И внешняя политика тут должна была сыграть немалую роль. И именно тогда потребовалось всего лишь четыре года, чтобы Риббентроп смог сделать головокружительную карьеру от личного советника Гитлера по внешнеполитическим вопросам до министра иностранных дел Рейха, пост которого освободился после отставки опытного, но консервативного дипломата фон Нейрата. Появившись в МИДе, Риббентроп углубил процесс «нацификации» германской дипломатической службы. По «совету» нового министра большинство чиновников вступило в нацистскую партию. Сам Риббентроп являлся ярым нацистом. В своей книге он настойчиво выдвигал тезис о «миролюбии» Гитлера и нацистской Германии. Он уверял, что если бы западные державы пошли на полюбовный пересмотр Версальского договора, то войны бы не было, и Гитлер «посвятил бы остаток своей жизни мирному развитию социального государства».
      Такой идиллический «вегетарианский» облик фюрера насквозь фальшив. Документы потверждают, что война была запрограммирована Гитлером еще до того, как он стал рейхсканцлером. Будучи поклонником геополититической теории Гаусгофера, согласно которой Германии требуется «лебенсраум» - «жизненное пространство», Гитлер превратил ее в центральную установку германской внешней политики. При этом он считал ошибочной политику Гогенцоллернов, стремившихся захватить колонии в Африке. Территориальную политику невозможно осуществить в Камеруне, писал он в «Майн кампф», она может быть реализована только в Европе. И пояснял, что имеет в виду Восток Европы, прежде всего Россию. «Фюрер пытался, - отмечает Усачев в предисловии, - осуществить такие замыслы, и в этом может убедиться каждый, проанализировав «рисунок» Второй мировой войны. Безнравственная, лицемерная, беспринципная внешняя политика требует и соответствующих исполнителей. Риббентроп отвечал требованиям гитлеровской политики. Его подражание боссу было не шутовством, не актерской игрой. Риббентроп копировал во всем поведение и манеру обращения фюрера с политическими партнерами. При этом Риббентроп отмечал, что позиция Гитлера в отношении России характеризовалась острейшей враждебностью. Здесь сказывалась его четырнадцатилетняя борьба против лозунгов Москвы. В разговоре на эту тему лицо его становилось жестким и неумолимым. Естественно, и его министр не мог проводить иную политику, кроме как антироссийскую. Весьма высоко оценивая фюрера, он отмечал: «Судить о характере такого гениального явления, как Адольф Гитлер, очень трудно. Его нельзя мерить обычной меркой. Он был убежден в своей роли мессии, считал себя предназначенным самим Провидением сделать Германию великой. Он обладал несгибаемой волей и немыслимой энергией в достижении своих целей. Его интеллект был огромен, а способность схватывать все налету - ошеломляющей...Образцом ему служил Фридрих Великий. Несмотря на все свои фантазии, он все-таки был в достаточной степени реалистом, чтобы трезво оценивать ситуации. Но, принимая крупные решения, он ощущал себя исполнителем предначертанной Всевышним судьбы...»
      Действительно, поставить на колени все страны Европы - нужно было обладать определенными качествами. Но тогда какими качествами должны были обладать те, кто сокрушил нацизм и избавил человечество от рабства, а некоторые народы от полного уничтожения? Подумаем об этом читатель!
 
     Но к войне Гитлер начал готовиться немедленно. И при этом он отлично понимал, что единственной страной в Европе, которая ему сумеет противостоять, была Россия. С нее он и начал. Понимая, что в одиночку ее не одолеть, он выдвинул идею создания антироссийского пакта. «Еще несколькими годами ранее Адольф Гитлер говорил со мной, - писал Риббентроп, - о том, нельзя ли в в какой либо форме завязать с Японией более тесные отношения. Я ответил ему, что у меня самого есть кое-какие связи с японцами и что я установлю с ними необходимый контакт». При этом выявилось, писал далее министр, что японское правительство занимает такую же антикоммунистическую позицию, как и германское. Из этих бесед, имевших место в 1934-1935 годах, выкристаллизовалась идея сделать одинаково направленные стремления предметом переговоров. При этом отметим, что Риббентроп тогда еще не был министром иностранных дел Рейха, а советником Гитлера по внешней политике, а вскоре - послом Германии в Лондоне. Но существовало Бюро Риббентропа. Один из сотрудников будущего министра фон Раумер и подал идею создания Антикоминтерновского пакта. Гитлер поручил это дело своему советнику. Гитлер пожелал, чтобы подготовка к осуществлению данного плана велась не по линии германской официальной политики, поскольку здесь речь идет о мировоззренческом вопросе. Поэтому он поручил именно Риббентропу подготовить указанный пакт при посредничестве Бюро Риббентропа. По этим причинам под договором стоит и подпись будущего министра иностранных дел Германии. Эту идею поддержал и Муссолини.
  
    «Смыслом и и целью пакта были совместные меры по отражению коммунизма», - писал автор текста Антикомминтерновского пакта. И далее он отмечал, что «Исходя из того, что Коммунистический Интернационал постоянно угрожает цивилизованному миру на Востоке и Западе, нарушает и разрушает их мирное состояние и их строй; будучи убежденной, что только тесное сотрудничество всех заинтересованных в сохранении мира и порядка государств может уменьшить и устранить эту опасность; принимая во внимание то, что она с несгибаемой решимостью борется против указанной опасности и готова рука об руку с Германией и Японией, которые, со своей стороны, вдохновляются таким же стремлением дать отпор Коммунистическому Интернационалу и бороться против общего врага, Италия присоединяется к соглашению против Коммунистического Интернационала, заключенному 25 ноября 1936 года между Германией и Японией». Вскоре к соглашению присоединилась Испания и с течением времени еще семь других стран.
      Однако, замечание Гитлера и Риббентропа о том, что в соглашении речь шла о мировоззренческом характере этого документа, являлось сплошным лукавством. После Нюрнбергского процесса, незадолго до приведения в исполнение смертного приговора, он в своих воспоминаниях записал: «Разумеется, Антикоминтерновский пакт скрывал в себе и политический момент, момент этот был антирусским, потому что носителем идеи Коминтерна являлась Москва. Гитлер и я надеялись Антикоминтерновским пактом создать определенный противовес России, ибо между Советским Союзом и Германией имелось тогда и политическое протииворечие...»
      Итак, антисоветский, антироссийский блок был создан в 1936 году. Италия уже вела войну в Эфиопии, вскоре Япония осуществит агрессию против Китая. Естественно, на помощь ему пришла Россия. В 1939 году произошел крупномасштабный конфликт на Халхин-Голе. Фактически, мировая война уже полыхала на планете. И инициатором ее были страны, подписавшие Антикоминтерновский пакт. Кстати, при подписании советско-германского договора о ненападении, Антикоминтерновский пакт оставался в силе. И все страны, впоследствии объявившие войну СССР, этот Пакт подписали. А это - десять государств. Но до этого были события иного рода.

                                                              ДРУГИЕ СОБЫТИЯ

      13 января 1938 года Риббентроп был назначен фюрером министром иностранных дел Третьего Рейха. До этого, как отмечалось выше, он был послом Рейха в Англии. Один из вопросов, требовавших решения, был вопрос о судетских немцах в Чехословакии. Своеобразно Риббентроп объясняет оккупацию и расчленение Чехословакии в своих предсмертных мемуарах. Он исходит из того, что инициаторы Версальского договора допустили крупнейшую ошибку, создав такое государство, как Чехословакия. «Чехословацкого народа, - отмечает он, - как такового не было. Никогда - ни до, ни после 1918 года. Напротив, речь шла о многонациональном государстве с различными народными группами, к которым принадлежали кроме чехов немцы, венгры, поляки, русины, карпатские украинцы и словаки. Искусственное образование, каковым являлась Чехословакия, составленная из столь гетерогенных элементов, с самого момента своего возникновения тяготело к распаду и могло сохраняться только в результате сильного давления чехов. Это давление, разумеется, вызывало контрдавление, становившееся все более ощутимым по мере того как усиливалась Германия и благодаря этому возрастала ее притягательная сила для приграничных немецких народных групп».
     
Далее, еще более любопытное заявление. С Великобританией Риббентроп был знаком хорошо. Ведь он был много лет послом Германии в этой стране. Риббентроп утверждал, что по опыту своего пребывания он знал, что Англия тоже весьма ясно понимала суть судетского вопроса и была готова поддержать определенные стремления и требования руководителя судетских немцев Конрада Генлейна. Сам Конрад Генлейн, и этого как будто бы не заметил Риббентроп, был заядлым нацистом и фактически был ставленником Германии в Чехословакии. В Чехословакии, в Судетской области, на площади в 28 300 кв. км. проживало 3,6 миллиона немцев - больше, чем словаков. Немотря на все декларации, чехи не смогли создать федеративное государство. Это государство было унитарным образованием, и не словаки, ни немцы не хотели в нем жить, чему объективно было довольно трудно препятствовать.
     
В Чехословакии была создана партия судетских немцев, которая добивалась автономии или даже присоединение к Рейху. Под влиянием речей Гитлера и под руководством Генлейна партия судетских немцев стала влиятельной силой. Вскоре после этих событий последовал аншлюс Австрии. Прошла эта акция безболезненно. В мае и июне 1938 года в Чехословакии прошли общинные выборы. В Судетенланде, так нацисты называли Судетскую область Чехословакии, немецкая партия на этих выборах одержала крупную победу. Некоторые из видных английских политических деятелей (лорд Ренсимен и др.) считали, что пограничным округам, лежащим между Чехословакией и Германией, должно быть немедленно предоставлено полное право на самоопределение. Кризис достиг своей точки, когда пражское правительство ввело в Судетской области осадное положение. Вояжи Чемберлена и других дипломатов в Чехословакию и Германию происходили непрерывно. И все закончилось Мюнхенской конференцией, о которой один из подсудимых в Нюрнберге - Шахт заявил, что в Мюхене Англия подарила Чехословакию Германии. И все это при активном участии Риббентропа, ставшим к тому времении незаурядным дипломатом.
       Положение в Чехословакии после отделения Судетской области оставалось трудным. Другие, проживавшие в этой стране национальности, тоже стремились к автономии. Доктор Тиссо 6 ноября 1938 года сформировал в Братиславе автономное словацкое правительство, которое было признано пражским центральным правительством под непосредственным впечатлением Мюхенского соглашения четырех держав. Вскоре автономное правительство, тоже признанное Прагой, было образовано в Карпатской Украине.
      Но, как отметил Риббентроп в своих воспоминаниях, в Мюнхенском соглашении содержалась статья, согласно которой целостность остаточной Чехословакии должна была гарантироваться лишь после решения вопроса о польском и венгерском национальных меньшинствах. Но и здесь не получилось. Проигнорировав все договоренности, в разделе Чехословакии приняли участие и Польша и Венгрия. А вскоре и словаки выразили желание отделиться от чехов. Лидер словаков - проофессор Тука заявил, что дальнейшая совместная жизнь чехов и словаков в одном государстве невозможна. Обращаясь к Адольфу Гитлеру он заявил: «Я отдаю судьбу моего народа в ваши руки, мой фюрер; мой народ ожидает от вас своего полного освобождения». Тем временем Тисо, являвшийся до тех пор премьер-министром и наиболее видным лидером словаков, вступил в контакт с германским имперским правительством. 13 марта он приехал в Берлин и был в присутствии Риббентропа принят Адольфом Гитлером для обмена мнениями. «Моя тогдашняя реплика, - подчеркивает в мемуарах Риббентроп, - адрессованная Тисо, что речь идет уже не о днях, а о часах, в течение которых Словакия должна принять решение, была вызвана поступившими во время беседы сообщениями о перемещениях венгерских войск на словацкой границе и о предстоящем вступлении Венгрии в Карпатскую Украину, которое последовало 14 марта. Необхоимо было не допустить конфликта чехов и словаков с Венгрией. Когда Тисо вернулся в Братиславу, словацкий ландтаг в первой половине дня 14 марта провозгласил независимость Словакии. 15 марта Тисо направил Гитлеру прошение взять под свою защиту Словацкое государство. Этот договор о защите был ратифицирован 23 марта 1938 года...»
 
    Ну а затем настала очередь Чехии. В Берлин с визитом прибыл президент Гаха. Риббентроп сразу же посетил его. Гаха тоже заявил, что он убежден, что судьба Чехословакии - в руках фюрера, и верит, что в его руках она надежна. Затем Гаха уже ночью был принят в Имперской канцелярии, и Адольф Гитлер объяснил ему, что намерен занять Богемию и Моравию. «Я имел продолжительную беседу с министром иностранных дел Хвалковским, который, учитывая сложившийся ход событий, присоединился к нашей точке зрения», - писал Риббенироп после Нюрнбергского процесса. Кроме того, Гаха еще до подписания соглашения заручился по телефону согласием своего правительства. «Какого либо протеста с чешской стороны выражено не было. И Гаха дал указание встретить германские войска дружественным образом. Вступление германских войск и оккупация произошли затем без всяких инцидентов.
 
     Необходимость оккупации Богемии и Моравии Адольф Гитлер объяснил Риббентропу прежде всего стратегическими причинами. Он цитировал бывшего французского министра авиации Пьера Кота, который назвал Чехословакию «авиаматкой» против Германии и приводил сообщения о том, что на чешские аэродромы прибыли советские летчики. Фюрер разъяснил своему министру иностранных дел, что не мог больше терпеть эту вражескую стрелу в теле Германии, но необходимо, чтобы защиту этих областей Германия держала в надежных руках. На возражения Риббентропа насчет возможной реакции Англии, Гитлер ответил констатацией, что чешский вопрос для нее совершенно не важен, а для Германии имеет жизненное значение. Он не видит, отметил фюрер, почему этот факт должен мешать желаемому германо-английскому сотрудничеству. Англия владеет сотнями доминионов, протекторатов и колоний и должна понять, что такая жизненно важная для Германии проблема не может оставаться нерешенной.
 
     И Гитлер оказался прав. Реакция Великобритании была не особенно резкой. Чемберлен заявил 15 марта в палате общин: с фактической точки зрения првильно, что никакого нарушения Мюнхенского соглашения нет. Британское правительство больше не связано данными им Чехословакии обязательством, ибо «государство, границы которого мы намеревались защищать, развалилось изнутри и, таким образом, нашло свой конец». Кое-кто, к примеру, британский министр иностранных дел Галифакс, возражал. Но все обошлось. Благодаря Риббентропу Германия двигалась к обозначенной цели.
  
    Одновременно шли и германо-польские переговоры. Разногласия и трения по вопросу о национальных меньшинствах существовали между Германией и Польшей еще с 1919 года. Даже державы-победительницы питали в Версале опасения насчет правильности принятого там начертания германо-польской границы. Тогдашний премьер-министр Ллойд Джордж в своем меморандуме от 25 марта 1929 года предостеригал мирную конференцию, что не следует из-под господства Германии изымать большее число немцев, чем это совершенно необходимо. Сам Клемансо указывал тогда польскому премьер-министру Падеревскому на различных национальных групп, которое ложится на Польшу в результате произвольного определения границы в Версале.
 
    Передача Польше германских областей версальскими державами с самого начала была поставлена в зависимость от соблюдения договора о защите национальных меньшинств. Польша 28 июня 1919 года этот договор приняла, но в последующем нарушала его систематическими мерами по дегерманизации. Под постоянным давлением Польши находился и Данциг. Это положение не изменилось, отмечал сам Риббентроп, и после заключения германо-польского соглашения 1934 года. При этом Риббентроп заявил, что подписание соглашения между Германией и Польшей не включает в себя признания Германией своих границ; напротив, тем самым должна быть создана основа для решения всех проблем, а значит и территориальных.
  
    Надежды, возлагавшиеся германской стороной на подписание соглашения от 26 января 1934 года, не оправдались. Влиятельные польские круги рассматривали его как средство еще решительнее проводить политику дегерманизации. Так что Договор с Германией Польша заключила значительно раньше, чем Советский Союз. В сентябре 1934 года Польша отказалась от сотрудничества с Лигой Наций в осуществлении договора о защите меньшинств. В ответ державы - гаранты Англия и Франция выразили лишь формальные возражения. Только в 1937 году, после длительных и неоднократно саботируемых Польшей переговоров, удалось достичь германо-польского заявления относительно договора о защите меньшинств. Но и связанные с ним обязательства тоже не сбылись. Да Риббентроп к этому и не стремился. Он понимал, что Германия никогда не смирится с отторгнутыми у нее территориями и что война между Рейхом и Польшей неизбежны.
        Отвлекаясь от темы нужно отметить, что Польша - весьма своеобразное государство. Его значительную часть составляют коренные германские земли. Когда говорят, что Восточную Пруссию присоединил к себе Советский Союз, то можно только улыбнуться в ответ. К СССР отошло не более 15% территории этой германской провинции. Основная часть отошла к Польше. И ныне на территории Польши за счет Восточной Пруссии создано два воеводства - Ольштынское и Эльблонгское. Кроме того к Польше отошла Западная Силезия, часть Померании, Данциг и кое-что иное. Разница с 1919 годом состоит в том, что ни Польша, ни Чехословакия не депортировали тогда немцев. А после того, как Россия передала им германские земли, отбитые советскими солдатами, лица немецкой национальности были депортированы, а территории заселены поляками и чехами. Но немцы помнят, кто жил на этих землях. Землячества существуют. Генетическая память тоже. И, несомненно, может придти время, когда Германия попросит вернуть немцев на их прежние места обитания. А ведь депортировали после войны ни много - ни мало - 13 миллионов человек. Кто станет гарантом целостности Речи Посполитой? Англия и Франция в 1941 году с этой задачей не справились. Остается опять Россия. То же с Чехословакией. И тогда Карловы Вары вновь станут Карлсбадом, а Поморье - Померанией. Как ни раскладывай пасьянс, а получается одно и то же. Даже в составе Российской Империи Польша была автономной и называлась Царством Польским, а русский император среди прочих титулов имел и такой: «Царь Польский, князь Финляндский....» и пр. и пр. И выходит, что кроме России территориаальную целостность Польши гарантировать и некому. Но это мы отступили от темы.
  
      Возвратимся в годы 30-е прошлого столетия. Риббентроп отмечал, что после аншлюсса Австрии, захвата вместе с Польшей и Венгрией Чехословакии, возникла угроза непосредственно Англии и Франции. Британское правительство предложило тогда 21 марта в Варшаве, а также в Париже и Москве, чтобы английское, русское, польское и французское правительства выступили с «официальной декларацией», в которой провозглашалось начало немедленных переговоров о совместных мерах сопротивления любой угрозе независимости какого-либо европейского государства. Сразу же после этого заявления, подписавшие его державы приступили бы «к изучению любого предложения, которое потребовало бы такого изучения, а также к определению характера подлежащих принятию мер».
   
  И тут Риббентроп сообщает о самом интересном в международной политике того времени, которое упорным молчанием и сегодня пытаются обойти польские руководители. А суть этого события в следующем. Английское предложение натолкнулось в Польше на сопротивление. Польское правительство никоим образом не было согласно с этим британским договором о консультациях, а потребовал от Англии конкретного обязательства в отношении Польши. Поэтому Чемберлен в ответ на запрос заявил 23 марта: «Пока я еще не в состоянии дать отчет о тех консультациях, которые состоялись с другими правительствами в результате недавних событий». А консультации шли. И шли усиленно. И Польша явно к миру не стремилась. Вот что писал рейхсминистр по этому поводу: «Для меня явилось полной неожиданностью, когда 26 марта польский посол Липский вручил мне...меморандум польского правительства, в которой в бесцеремонной форме отклонялись германские предложения относительно возвращения Данцига и экстерриториальных транспортных путей через коридор. Липский придал ситуации еще более острый характер тем, что в ответ на мою возобновленную попытку разъяснить необходимость возвращения Данцига в Рейх заявил: «Любое дальнейшее преследование цели осуществления этих германских планов, а особенно касающихся возвращения Данцига Рейху, означает войну с Польшей».
       Наиболее принципиальную политику, по сведениям, приводимым руководителем дипломатического ведомства Рейха, занимали США. После аншлюса Австрии и Мюнхенского соглашения позиция американского президента в отношении Германии стала еще более резкой В середине ноября 1938 года Рузвельт, одновременно отозвал американского посла из Германии, заявив, что США возобновлять нормальные дипломатические отношения с Германией не намерены. Стало понятным, что США готовы участвовать в войне с Германией. Таким образом, отмечал фон Риббентроп, весна 1939 года проходила под знаком усиливающегося обострения положения в Европе. Влиятельные польские политики уже в мае 1939 года говорили о предстоящем марше на Берлин (!!!). Стремление Англии привлечь как можно больше государств к участию в гарантии территориальной целостности Польши и тем самым создать кольцо вокруг Германии, становились все более широкими. Франция стала на сторону Англии. Политика создания обоими государствами коалиции против Германии дополнена была в середине апреля британо-французским заявлением о предоставлении гарантий Румынии и Греции, а в мае 1939-го года - англо-франко-турецким договором. И, что самое главное, были начаты переговоры с Москвой, чтобы побудить и Советский Союз вступить в военный союз против Германии.
 
     «Эта английская политика окружения, - писал цитируемый автор, - наполняла меня растущей тревогой. Тревога эта - Бисмарк назвал ее «кошмар коалиций» - стоило мне много бессонных ночей. Учитывая такой ход развития, мы 22 мая 1939 года заключили германо-итальянский пакт о дружбе и союзе. Кроме того, я уже после неудачи поездки в Варшаву советовал фюреру завязать переговоры с Россией, чтобы не допустить окончательного окружения Германии». И в этом тоже, по-моему разумению, есть доля вины польского руководства. Ведь и Польша и Румыния отказывались пропустить Красную Армию через свои территории. А иного, другого способа вступить в непосредственный коннтакт с Германией у России не было. Общей границы с Рейхом СССР не имел. А польское руководство тоже явно переоценило свои силы, мечтая о «марше на Берлин».
 
    Вот такая сложилась ситуация к маю 1941 года. Наступал новый этап во взаимоотношениях между странами Европы, естественно и с СССР. Но об этом - в следующей статье.

БИБЛИОГРАФИЯ

И. фон Риббкнтроп. Тайная дипломатия Третьего Рейха
В.Кейтель. 12 ступенек на эшафот.
И.Флейшхауэр. Пакт Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939.
О.Пленков. Третий Рейх. Кн.1. Третий Рейх. Война: до критической черты.
Н.Шефов. Вторая мировая. 1939-1945. История великой войны.
Ю.Дроздов. Записки начальника нелегальной разведки.
С.Лавренов, И.Попов. Крах Третьего Рейха.
Ф.Чуев. Молотов. Полудержавный властелин.

                                                                                                           © В.Люлечник

НАЧАЛО                                                                                                                                                          
           ВОЗВРАТ

                              Также см. здесь:   №11, №10 2009№11(1,2) 2007, №3(1,2), №5 2005, №6 2004

                            Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделе "История"