Как травили Шаляпина за
коленопреклонение царю
В 1911 году Шаляпин в порыве страсти в Мариинском
театре при исполнении гимна встал на колени перед царской семьей.
Сколько затем не каялся певец, интеллигенция так и не простила
ему этого поступка до самой революции. От него отвернулись все
друзья, Шаляпин думал о самоубийстве. На этом примере видно, как
ранее в России значим был «гуманитарный бойкот» и репутация.
Великий русский певец Федор Шаляпин вышел из
простого народа, к славе и деньгам он пробивался сам, через
множество тягот. К 1910 году он - кумир
российской интеллигенции: Шаляпин помогает политзаключенным (за
один благотворительный концерт сборы составляли 1-2 тыс. руб.
- примерно 1-2 млн. нынешних рублей), он
вместе с Максимом Горьким - совесть нации
тех лет. Один нелепый случай разрушил репутацию певца, сделав
его изгоем.
Шаляпин в роли Бориса Годунова
6 января 1911 года Шаляпин выступал в
петербургском Мариинском театре в «Борисе Годунове». Утром того
дня Николай II в Царском селе пожаловал ему звание Солиста его
императорского величества. Вечером царь с семьей прибыл в
Мариинский театр на «Бориса Годунова». Опера прошла отлично.
После многочисленных вызовов Шаляпин направился за кулисы. Из
зала раздались крики «Гимн!» На сцене грянули «Боже, царя
храни!» Хористы ринулись к царской ложе и рухнули на пол.
Шаляпин тоже опустился на одно колено.
Когда дали занавес, выяснилось, что эта
верноподданническая акция была продумана артистами заранее
- они надеялись растрогать царя и подать
ему петицию о прибавке к пенсии. Царь и в самом деле в тот вечер
подписал соответствующий указ.
Шаляпин не был поставлен в известность об акции. Но тем не
менее после коленопреклонения он пришел в ложу к царю. «Царь был
весел, и рекомендовал мне больше петь дома, а не за границей», -
вспоминал певец.
Через два дня Шаляпин выехал на гастроли в
Монте-Карло и уже там узнал о масштабах скандала. Интеллигенция
негодовала: как так певец, после того, что царь сделал с народом
(в первую очередь ему припоминала Кровавое воскресенье,
подавление революции 1905 года и столыпинский террор), Шаляпин
расписался в поддержке этого сатрапа. Хуже того, от Шаляпина
демонстративно отвернулись даже его близкие друзья: Серов,
Дорошевич, Амфитеатров.
Серов прислал ему ворох вырезок с короткой
припиской: «Что за горе, что даже ты кончаешь карачками.
Постыдился бы». Во Франции в вагон артиста ворвалась молодежь с
криками «лакей», «мерзавец», «предатель». Лидер российских
социал-демократов Георгий Плеханов прислал некогда подаренный
ему Шаляпиным портрет с припиской: «Возвращаю за ненадобностью».
Миф о Шаляпине-народнике рухнул в одночасье.
В артистическом кабаре «Летучая мышь» исполнялись
куплеты Лоло Мунштейна:
Раньше пел я «Марсельезу»,
Про «Дубинушку» стихи,
А теперь из кожи лезу,
Чтоб загладить все грехи.
Я пою при королях,
Все коленки в мозолях.
Шаляпин глубоко подавлен, он пишет другу и
театральному деятелю Теляковскому о намерении не возвращаться
более в Россию. В.Дорошевич иронизировал по поводу Шаляпина:
«Шаляпин хочет иметь успех. Какой когда можно. В 1905 гожу он
желает иметь один успех. В 1911 году -
другой. Конечно, это тоже политика. А каких он политических
убеждений? Это все равно, что есть суп из курицы и думать:
какого цвета у нее перья? Кому это интересно?»
Шаляпин позирует Репину
Зато с восторгом откликнулась на инцидент
черносотенная пресса. «Мы счастливы, что в сердце первого певца
России проснулась русская совесть и любовь к Родине! -
писала газета «Южный богатырь» 19 февраля 1911 года. -
Многие лета новому русскому Шаляпину, который, не испугавшись
гвалта жидовского кагала и воя левой печати, открыто объявил
себя патриотом».
Горький, лучший друг Шаляпина, глубоко переживает
этот случай. Он писал Е.Пешковой 24 января 1911 года: «Выходка
дурака Шаляпина просто раздавила меня - так это по-холопски
гнусно! Ты только представь себе: гений на коленях перед
мерзавцем и убийцей! Третий день получаю из России и разных
городов заграницы газетные вырезки. Любит этот гнилой русский
человек мерзость подчеркнуть».
28 февраля 1911 года Шаляпин пишет бывшей жене
Иоле (их дети живут вместе с ней) в Москву письмо: «Что же это
за страна такая и что за люди? Нет, это ужасно, и из такой
страны надо бежать без оглядки. Конечно, это задача трудная и
особенно из-за детей, но что делать? Думаю, что поселившись во
Франции, мы так же сумеем воспитать моих дорогих малышей, а
главное, что они меньше рискуют испортиться. Прошу тебя ничего
не строить на Волге, но постараться по возможности избавиться от
всего и даже от дома, чтобы ликвидировать всякие сношения с
милой Россией.
Думаю я только о том, что жить в России
становится для меня совершенно невозможным. Не дай Бог, меня
убьют. Мои враги и завистники, с одной стороны, и полные,
круглые идиоты и фанатики, с другой, считающие меня изменником
Азефом. Россия хоть и Родина моя, однако жизнь среди русской
интеллигенции становится просто невозможной».
Шаляпин и
Горький
В таком же настроении звучат письма Теляковскому
и Волькенштейну. Слух о том, что Шаляпин не хочет оставаться в
России, теперь породил обвинения и черносотенцев и монархистов,
которые еще недавно носили его на руках. Они говорят, что артист
так и не изжил в себе «жида и социалиста, а потому пусть гниет в
Европе».
Масла в огонь подлили пьяные беседы Шаляпина,
которые опубликовала газета «Столичная молва» (артист не давал
право на эти записи, он их произнес в алкогольном порыве в
каком-то французском ресторане): «Это был патриотический порыв,
и я упал на колени. Это во мне сказалось стихийное движение
русской души. Ведь я
- мужик! Красивый,
эффектный момент».
Шаляпин теперь выступает в Монте-Карло и во
Франции, но и здесь его принуждают исповедовываться и каяться в
грехах. Газета «Киевская почта» 21 июня 1911 года перепечатывает
беседу певца с французским журналистом: «Я никогда не
принадлежал ни к одной из партий, и мои симпатии были свободны
от каких-то обязательств. Но почему те, кто стоят за правду и во
имя ее жертвуют даже жизнью, так несправедливы по отношению ко
мне? Мне очень больно». Это интервью только усиливает травлю со
стороны русской интеллигенции.
Вдобавок Горький пишет письмо Шаляпину: «Мне
жалко тебя, Федор. Но так как ты, видимо, не осознаешь дрянности
совершенного тобой, не чувствуешь стыда за себя - нам лучше не
видеться, и ты не приезжай ко мне».
Шаляпин несколько раз пытался покончить
самоубийством. Мария Федоровна Андреева вспоминала: «Он пытался
застрелиться, не будь рядом такой сильной дамы, как Мария
Валентиновна (вторая жена Шаляпина), он застрелился бы».
Шаляпин со своими детьми
Певец все же решился приехать к Горькому на
Капри. Он плакал несколько дней, просил прощения. Горький
прощает его, и начинает долгую, трудную кампанию по реабилитации
Шаляпина. Он пишет статьи в его защиту, лично просит видных
интеллигентов. Шаляпин, в свою очередь, в прямом смысле
расплачивается перед русской интеллигенцией: он вносит деньги в
партию эсеров, меньшевиков и кадетов, жертвует прессе. В общей
сложности, до 1914 года, за три года, он потратил на эти цели не
менее 40 тысяч рублей (40-50 млн. нынешних рублей).
Постепенно отношение к Шаляпину становится
умеренным. Интеллигенция его готова терпеть, если он будет
постоянно каяться. Но об истинном отношении к певцу говорит
такой случай.
В 1915-1916 годах Горький, со слов Шаляпина,
пишет биографию певца. В октябре 1916 года журнал «Летопись»
анонсирует на будущий, 1917-й год, «Автобиографию Шаляпина».
Анонс вызвал резкую читательскую и редакционную реакцию -
рядовые сотрудники пообещали уволиться, если в журнале выйдет
это произведение. А читатели забросали издание ультиматумом, что
они откажутся от подписки.
Зиновьев, Горький, Шаляпин и др., 1920 год
В России Шаляпина после 1911 года удерживают
только огромные заработки - в год у него
выходило до 100 тысяч рублей (100-120 млн. современных рублей).
После того, как свершилась Октябрьская революция, отменившая
заработки вовсе, Шаляпина более ничего не удерживало в этой
стране.
(Цитаты: Виталий Дмитриевский, "Шаляпин", серия ЖЗЛ, "Молодая
гвардия", 2014)
https://ttolk.ru/?p=25461