Krulovsky

     Социальным психологам еще предстоит ответить на вопрос, почему в эту чеченскую войну большинство иммигрантских русскоязычных изданий Старого и Нового Света уклонились от правдивой информации о Чечне, и либо вообще замалчивают этот конфликт, либо (что в тысячу раз хуже) предоставляют свои страницы путинской пропаганде.
     Мотивы редакторских отказов публиковать антироссийские прочеченские материалы самые различные. Тут и страх перед Путиным (“кабы чего не вышло”) и рассуждения на совершенно кухонном уровне о том, что чеченцы, дескать, “презирают русских” и вообще плохие и “нечего их защищать”...
     Но самый распространенный мотив отказа предать гласности правду об этой войне тот, что чеченцы, якобы, - нация “похитителей людей” и “террористов” (последнее, к сожалению, стало очень популярным после “11 сентября”).
     И для меня до сих пор загадка, как главные редакторы газет – социально активные, политизированные умные люди, убежавшие в свое время от советского режима, испытавшие на своей шкуре все прелести тоталитарной пропаганды, так легко попались сегодня на пропагандистскую удочку Москвы. Именно этот вопрос я приготовил психологам.
     Ниже предлагаю несколько писем, которые я в разное время написал главным редакторам некоторых газет, пытаясь пробить брешь в их глухой античеченской обороне.
      Брешь эту, к великому сожалению, пробить не удалось...
      Ниже привожу письмо, направленное мною в одну из редакций.

Главному редактору газеты
    “Эстонский Экспресс”
        Айвару Виидику

Дорогой Айвар!

     Я очень полагался именно на Вашу журналистскую хватку и политическую интуицию, и для меня было неожиданностью, что вместо перевода моей статьи “Технология лжи” на эстонский Вы отдали ее кому-то на экспертизу. Мало того, что “рецензент” С.Стадников не журналист. Вы хорошо знакомы с его политическими взглядами? Нет, формально его оценка статьи звучала так: “Об этом уже писали. Ничего нового”. Однако в разговоре он мне сказал нечто иное!..
     Цитирую: “Чеченские полевые командиры - уголовные преступники...”, “Так называемая независимая Чечня...”, ”Вы что, действительно думаете, что чеченцы борются за свою национальную независимость?..”, “Независимой Чечни не было и никогда не будет!” (это было заявлено декларативно). Было такое впечатление, что я вернулся в советские времена и со мной проводят политбеседу. Я даже грешным делом спросил у него, не состоял ли он в КПСС. Очень интересно было бы узнать, какое у него отношение было к вопросу о независимости Эстонии году примерно в 1989?
     Я готов согласиться, что многие (хотя далеко не все!) факты, о которых говорится в моей статье, в той или иной степени освещались в эстонской прессе. И всё же...
     Вы, конечно, знаете такой журналистский прием -“эффект лавины”? Это когда большое количество документально подтвержденных фактов, пусть даже всем хорошо известных и уже где-то подробно описанных, собираются в единый информационный кулак и, подаваемые определенным образом, лавиной обрушиваются на читателя. Эффект воздействия получается совершенно отличный от того, как если бы каждый факт подавался в отдельности.
     Мою статью отказался публиковать целый ряд русскоязычных газет в Америке, шесть изданий (три русскоязычных и три украинских) в Канаде, две русскоязычные газеты в Германии, одна во Франции, две в Эстонии, один журнал в Литве, все русскоязычные издания в Латвии, три (два русскоязычных и одно румынское) в Молдавии... Причем, только в Латвии честно сказали: “Подход - не наш. Чеченцев здесь никто защищать не будет”. Во всех же других случаях главной причиной отказа был страх... перед Россией! Поразительно, не правда ли?
     Если мои отношения с редакциями были формальными, то и отказ звучал формально и на удивление одинаково: “Это у нас уже было... ничего нового...” При хороших же отношениях (а чаще всего было именно так) причину отказа не скрывали: “Очень резко! Материал хороший, но так все-таки нельзя!”, и соглашались опубликовать статью, если я не буду возражать против того, чтобы рядом параллельно шел античеченский пропутинский контрматериал (на что я, конечно, согласиться не мог). Так было в Америке, в Канаде, в Германии... А в Молдавии сказали, что не хотят “портить отношения с российским посольством” и добавили: “После такого материала того и гляди газ отключат!” (вникните, Айвар: что это за статья такая, после которой могут отключить газ?!). Друзья предупреждали: “Не суйся с этим материалом в Прибалтику: Прибалтика - сфера интересов России, а у ГБ руки длинные...”
     Статью охотно опубликовал Израиль (одна из двух ведущих русскоязычных газет), вот-вот опубликует лондонский журнал “Impact” (распротраняется в 26 странах), литовская русскоязычная газета “Понедельник”, одна канадская украинская газета (перевели на украинский), семь американских газет в шести штатах, четыре украинских газеты . Но сегодня этого не достаточно.
     Уже больше года идет война, к которой многие, к сожалению, привыкли. Океан горя и человеческого отчаяния, захлестнувший Чечню, фашиствующие орды российских солдат, изощреннейшая ложь политиков воспринимаются сегодня, как что-то обыденное и рутинное. А ведь геноцид продолжается! Он полным ходом раскручивается по путинскому сценарию!
Очевидно, в Кремле уверены, что обойдется без ”Нюрнбергского процесса”: все забудется, перемелется,”война все спишет”. Кто будет вспоминать о том, что промелькнуло в прессе полгода-год назад? Так пусть знают преступники, что всегда найдутся люди, которые не только вытащат все на свет Божий и повторно предадут широкой огласке, но и из разрозненных фактов выстроят системную картину военных преступлений, от которой до международного суда в Гааге - один шаг.
     Если посмотреть повнимательнее на мои материалы, то видно, что они чисто правозащитные. Я говорю о том, что нельзя убивать детей, нельзя убивать женщин, нельзя убивать стариков, нельзя бомбить мирные селения: нельзя применять глубинные и вакуумные бомбы, уничтожающие всё живое (из бомбы выделяется газ, проникающий в легкие людей и животных и взрывающийся там); нельзя применять бомбы, начиненные тысячами вращающихся в воздухе маленьких спиралек, оставляющих после попадания страшные рваные раны; нельзя применять химическое оружие; нельзя пытать никого – даже самого последнего негодяя; расстреливать без суда; нельзя вывозить заключенных на места боевых действий и роасстреливать их там, создавая впечатление, что они погибли в бою; нельзя никого сжигать живьём, даже самого отпетого бандита; нельзя обманывать собственный народ, занижая цифры убитых и раненых; нельзя скрывать от своего народа количество без вести пропавших солдат; нельзя хоронить своих солдат в братских могилах вместе со скотом и боевиками; нельзя пускать молодых российских солдат в горах идти по неизвестной тропинке, проверяя таким образом, заминирована эта тропинка или нет; нельзя стрелять этому солдату в спину,     если он от страха остановился... и ещё тысячу всяких “нельзя”...
     Мне возражают: “А они (чеченцы) сами отрубают головы, сжигают и т.д.” Но это не чеченцы, это бандиты чеченской национальности. Они - бандиты, их за это разыскивает чеченский уголовный розыск, а может быть, и российский, а может быть, и Интерпол. Но когда государство руками спецслужб или армии творит такие преступления, это, согласитесь, далеко не одно и то же. Это уже катастрофа, причем катастрофа для той страны, чья армия чинит такое...
     Я - правозащитник, член Американского Правозащитного Комитета занимающегося этническими меньшинствами. Разве целый народ может быть плохим? Разве, чтобы защитить ребенка, обязательно знать его национальность? Ведь от этого - один шаг до фашизма. Россия этот шаг уже сделала.
     Чеченская война - это поворот в умах россиян к старому. Это реванш (и не только психологический) за перестройку, за развал Союза и т.д. И тот, кто видит и понимает это, не должен молчать. Колокол-то сейчас звонит не по чеченцам! И мой колокол - тоже.
     Меня постоянно упрекают в том, что я активно выступаю против чеченской войны, в то же время обхожу молчанием такую значимую для всего мира горячую точку как израильско-палестинский конфликт. Дело в том, что этим конфликтом сейчас занимаются десятки журналистов. Израиль защищают очень многие, и я вполне могу позволить себе писать на другие темы.
     Люди не хотят знать правды о Чечне, потому что так им комфортнее. Это всё на уровне подсознания. Это свойственно человеку. Трудно ломать сложившиеся стериотипы. Надо быть очень крепким и внутренне очень самодостаточным человеком для этого.
     Вот уже договорились даже до того, что чеченцы - плохой народ (“презрительно относятся к русским” и потому, мол, по этому пункту - плохой). Разве бывают “плохие народы”? Как всё знакомо, а? “Евреи? Ростовщичество! Жадность! Под себя гребут!” Вот благодаря такой философии и стал возможным Холокост.
   Я, наверное, удивлю многих, если скажу, что слово “терроризм” в действительности никакого отношения к чеченцам не имеет. Это слово, также как и словосочетание “нация похитителей людей”, прилепила к ним кремлевская пропаганда. Людьми на Кавказе торгуют во всех северокавказских республиках, и в разные годы после первой чеченской войны на Чечню приходилось от 20% до 25% всех похищенных в этом регионе заложников, причем, несколько сотен из них сами были чеченцами.
      Но похищали людей не чеченцы. Этим занимались чеченские бандиты, по которым плакал уголовный розыск, а может быть, и Интерпол.
     Необходимо встряхнуть притупленное общественное сознание и опять сконцентрировать внимание общества на чеченской войне. Нужно опять пробудить в людях чувство сострадания и причастности к происходящему. Сегодня это наш с Вами профессиональный и гражданский долг.

Другие публикации автора в РГ №9 2004, №3 2005

НАЧАЛО ВОЗВРАТ