И в Латвии

            До войны в Риге проживало около 80.000 евреев, к моменту освобождения их оставалось не более 135. Из этих 80 тысяч более 50 тысяч лежат в Румбулдском лесу.
             Это совсем рядом с шоссе, всего 50-100 метров. Фашисты были настолько уверены в том, что уничтожение евреев дело полезное и всеми одобряемое, что они и не скрывали своих зверств. В декабре 1941 года сюда привозили евреев из всей Латвии и, никого не стесняясь и ни от кого не таясь, расстреливали. Кого было больше среди убийц - немцев или латышей - неизвестно, но скорее всего, что латышей.
             В 60-80-х годах я видел на месте массовых казней памятник: по-русски, по-латышски и по-еврейски написано «Жертвам фашизма». И больше ничего. Нет здесь туристов, нет цветов, нет лекций и речей. Нет и посетителей. Все заброшено, заросло травой летом и засыпано снегом зимой. Никто не следит за порядком, всеми позабыто это апокалиптическое место.
            Если в середине 60-х годов здесь был еще какой-то порядок, то в конце 70-х годов могилы практически заброшены или убираются от случая к случаю. В Саласпилском мемориальном музее я слышал по этому случаю такое объяснение: раньше братские могилы в Румбулдском лесу были в идеальном состоянии, потому что рижские евреи навещали могилы и следили за чистотой. Потом большинство переселилось в Израиль и некому следить за порядком. Тут лежат жертвы расистских взглядов нацистов, а не политические борцы. В Саласпилсе погибло много коммунистов, а в Румбулде большинство - идеологические противники советского строя: торговцы, адвокаты, врачи; рабочих среди них мало. Зачем рабоче-крестьянской власти тратить деньги на содержание могил в общем чуждых ей людей?

                                                                          * * *
          Отношение к евреям - показатель развития цивилизации и гуманизма, демократичности или тоталитарности общества, это лакмусовая бумажка, выявляющая, кто негодяй, а кто человек, кто душевно здоров и гармоничен, а кто одержим злобой, завистью и распадом.
          Когда я был в Риге в 1971 году, мне рассказали, что в Республиканской психиатрической больнице работал лаборантом Эдуард Кузнецов. В наши дни это имя мало кому знакомо, а в конце 1970 года оно было у всех на устах. Кузнецов - один из организаторов угона самолета из Ленинграда. Среди угонявших было около дюжины евреев или полуевреев, которые хотели этим отчаянным актом обратить внимание мировой общественности на положение евреев. Заговорщиков быстро разоблачили. Уж слишком мягкими и интеллигентными людьми они были: и самолет хотели угнать, и пассажиров не напугать, и себя спасти. Это их и погубило: вместо того, чтобы решительно действовать, они слишком много говорили о задуманном, вскоре это стало известно и угон самолета сорвался. Всех арестовали и приговорили к большим срокам. Шум, поднятый вокруг этого процесса, был большой - собственно, после него и началась активная борьба мировой общественности за право эмиграции из СССР. Не будь Кузнецова и его товарищей, евреям по сей день не позволили бы покидать ненавидящее их отечество.
           Выйдя в очередной раз из тюрьмы и готовя угон самолета, Кузнецов работал в организационно-методическом отделе Рижской психиатрической лечебницы, занимался статистикой. Об этом врачи больницы говорили с восторгом: не потому, что сочувствовали ему, а потому, что, видно, заложена в каждом нормальном человеке способность подсознательно восхищаться героическими личностями, жертвующими собой ради других.
           В конце 70-х годов Кузнецова и его товарищей обменяли на советских шпионов, арестованных в США. Вместо них в мордовских концлагерях теперь сидят другие люди. Вместо него в Рижской психбольнице работают тоже другие. Но память о нем сохранилась; в 1980 году, когда я пишу эти строки, рядовые латышские психиатры с гордостью вспоминали Кузнецова. Значит, способны люди ценить героические поступки самоотверженных людей, независимо от национальности. Подлость безнациональна. Героизм тоже.

                                                                          * * *
         Итак, есть только один настоящий мемориал по трассе Рига-Даугавпилс: это Саласпилский мемориальный ансамбль, открытый в 1967 году. Он создан на территории бывшего концлагеря и занимает площадь длиной 300 и шириной 100 метров. На месте ворот бывшего лагеря сооружена бетонная стена высотой в 10 и длиной более 100 метров. Один край ее погружен в землю, а второй слегка приподнимается, образуя вход на площадь. На стене надпись: «За этими воротами стонет земля».
          Вокруг площади проходит «Дорога мук» - так она названа оставшимися в живых заключенными (в 1967 году их было зарегистрировано 512). Эта «Дорога» охватывает поле вереска, на котором будто из-под земли, поднимаются отлитые из бетона скульптурны фигуры «Клятва», «Несломленный», «Солидарность», «Мать» и другие. Впечатление от ансамбля громадное. Оно усиливается еще и оттого, что в центре ансамбля звучит метроном, отбивающий, как человеческое сердце, время. Под его звуки по мемориалу бродят потрясенные туристы. Это многократно усиленное биение человеческого сердца говорит о краткости нашего пребывания в этом жестоком мире, говорит о нескончаемости людских страданий. Ах, какое это ужасное место! Всем своим существованием оно показывает, как бесконечно далеки еще люди от идеала Богочеловека, как страшны они, если лишаются страха перед наказанием за свои грехи, на какие мерзости способны, если начнут руководствоваться принципом «Все дозволено» (не важно во имя чего все дозволено). Дегуманизация и слабость человеческой индивидуальности нигде так не видна, как на месте бывших концлагерей.
          В Саласпилсе погибло около ста тысяч человек, а всего на территории Латвии уничтожено около 600 тысяч. Большинство погибших здесь - евреи. Их привозили из Бельгии, Венгрии, Австрии, Чехословакии и других стран. Им объявляли, что в Латвии они начнут новую жизнь. Когда эшелоны прибывали в Румбулду или Саласпилс, большинство уничтожалось тут же на месте - лишь немногим предоставлялась временная отсрочка.
            Есть в Саласпилсе место, которое всегда вызывает у меня слезы, - это памятник детям.
            В Саласпилсе, как и во многих концлагерях, было много детей. Они жили в отдельных бараках и практически все были уничтожены. Голод, холод, болезни, пули эсэсовцев косили их. Но была еще одна причина чрезвычайно высокой детской смертности.
           Народная молва считает, будто кровь детей очень здоровая и сильная. Если переливать именно ее, а не кровь взрослых людей, люди быстрее выздоравливают. Этим воспользовались гитлеровцы. Во многих концлагерях они выкачивали из детей кровь, чтобы переливать ее своим офицерам. Дети-доноры были обречены на быструю смерть: никто не хотел, чтобы они быстрее восстанавливали свои силы, им всегда была замена.
           В Саласпилсе особенно часто брали детскую кровь. А дети не знали этого, не знали своей судьбы и рисовали солнышко, птичек, домики... И каждый свою маму.
          Нет не могу далее писать: иначе мое сердце разорвется. Человек, детский врач, писатель, я многое знаю, но не могу понять, как такое злодеяние стало возможно.

                                                                          /Продолжение следует/                                                                                                                                                                                   ©М.Буянов