|
|
В свое время все мы восхищались подвигами Рихарда Зорге, который был
вхож в германское посольство в Японии. Сделал он для Советского Союза
много. Но не оценили его в должной мере. Только благодаря американцам мы
узнали о делах этого человека, да и награда нашла его через двадцать
лет после окончания войны, когда разведчика давно не было в живых.
Казалось бы, необходимо извлечь уроки из прошлого. Но не извлекли.
Оказывается, что в 50-60-е годы прошлого столетия действовал ещё один
разведчик, который сделал не меньше для своей родины, чем Р.Зорге. И
вхож он был в такие «инстанции», о которых никто из советских
разведчиков и помыслить не мог. И был он необычайно
симпатичен, привлекателен и порядочен в такой степени, что его любили
все те, кто знал об истинной профессии этого человека. Да так бы и
забыли его. Но вот российский академик Александр Александрович Фурсенко
в работе «Необычная судьба разведчика Г.Н.Большакова» рассказал о
подвиге, равного которому не было в ХХ веке. И очистил доброе имя
полковника Большакова от наветов и клеветы. Думаю, что и посмертное
награждение разведчика не обошлось без содействия академика. Так что, в
какой-то мере, Большаков повторил судьбу Зорге. Только вот умер своей
смертью. Время было иное. Видно, судьбы разведчиков и не могут быть
иными. Слава Богу, что находятся такие как академик Фурсенко, которые
восстанавливают добрые имена. О чем же он нам поведал?
КТО ВЫ, РЕДАКТОР «SOVIET LIFE»?
Георгий (Жора, Юрий)
Большаков числился 40-м по рангу в списке 67 сотрудников советского
посольства в Вашингтоне. Его прикрытием был выпуск журнала, название
которого вынесено в заголовок. В действительности же он был полковником
ГРУ Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. К моменту описываемых
событий это была вторая командировка Большакова в Штаты. Первый раз он
был в Америке в 1951-1955г.г. в качестве корреспондента ТАСС. После
возвращения в Союз его назначили офицером для особых поручений при
министре обороны СССР маршале Г.К.Жукове. «Маршал к нему относился
благосклонно, - отмечает А.Фурсенко, - и, как рассказывают очевидцы, с
высшими армейскими чинами он держался запросто. К нему обращались
маршалы и генералы с просьбой записать на прием к министру. От него
зависело, как тот или иной вопрос будет доложен министру. Хотя в конце
1957г. Жуков был снят с должности министра обороны, а Большакова вернули
в ГРУ, работа с Жуковым, несомненно, наложила отпечаток на его
дальнейшее поведение…». Связи в высших эшелонах власти в СССР у
Большакова были весьма обширные. Поговаривали, что был он весьма дружен
с зятем Хрущева Аджубеем, которому будто бы был обязан своей второй
командировкой в Штаты в 1959-1962г.г. Но по описанию Фурсенко, он мог
понравиться любому другому, как это получилось затем в Штатах. Был он
человеком широкой русской души, очень порядочным, гостеприимным,
прекрасно играл на аккордеоне, всегда становился душой любой компании,
мог и выпить, мог и закусить, как это свойственно русскому человеку, но
никогда не терял голову. В момент своей второй командировки в Америку
отношения между Штатами и Союзом ССР были весьма сложными. Поэтому,
сообщает автор цитируемой статьи, перед ним была поставлена задача
«добывание достоверной военно-политической и военно-экономической
информации и данных о подготовке США к внезапному нападению на СССР и
стран социалистического лагеря». Такая инструкция, отмечает Фурсенко,
не была случайной. Дело в том, что советская разведка располагала
данными о наличии у Пентагона детального плана нападения на СССР.
Хрущеву эти планы докладывались. Впрочем, такие же были и у советского
руководства. Сведения о намерениях нанести упреждающий удар по СССР
поступали и от ГРУ, и от Службы внешней разведки. Естественно, что они
не могли остаться без внимания. Нужно было принимать меры. Согласно
директивным указаниям, Большакову предписывалось возобновить свои
отношения с рядом ведущих журналистов, а также «заводить широкий круг
новых знакомств, путем всестороннего изучения которых выбирать
перспективных лиц». Это задание было им выполнено блестяще.
ДРУЖБА С Р.КЕННЕДИ
Ещё с 50-х
годов Большаков дружил с корреспондентом газеты «Дейли Ньюс» Джоном
Хоулменом. Естественно, по прибытии в США эту дружбу он возобновил. 9
мая 1961 Хоулмен пригласил его в ресторан. День в посольстве был
выходной. Большаков выехал по
приглашению. И там американский
корреспондент ему сказал, что сейчас они поедут на встречу с министром
юстиции, а фактически со вторым человеком в США Робертом Кеннеди, братом
президента. Естественно, идти на это было весьма опасно. Ведь встреча не
была санкционирована Москвой. Но Большаков, человек смелый и
решительный, пошел на это. Само собой разумеется, что об этом было
доложено в Центр. Неприятностей было не избежать. Но ситуация в то время
складывалась настолько опасной, что, в конце концов, Москва
санкционировала эти контакты. Причем проблема была столь значимой,
что ее обсуждали на заседании Президиума ЦК КПСС. ГРУ его поведение не
одобрило, сочло это нарушением дисциплины. «Считалось и считается, - пишет Фурсенко, -
что он нарушил святая святых поведения разведчика, практически раскрыв
себя. И уже не представлял собой ценность как офицер секретной службы».
Итак, понять руководство Главного Разведывательного Управления можно. Но
вот чем руководствовался Кеннеди во взаимоотношениях с так понравившимся
ему разведчиком до сих пор не совсем ясно. Судите сами, Кеннеди знал,
кого представляет в США Большаков. Однажды в разговоре с Хоулменом он
назвал его майором военной разведки. Он ошибся. Ведь Большаков был
полковником. По данным, приводимым в исследовании, Кеннеди любил
советского разведчика. И не только он. «Георгий был моим другом, -
рассказывал пресс-секретарь Белого дома Пьер Сэлинджер. - Мы регулярно
обсуждали положение дел и обменивались информацией. Через него
передавались послания президента США в Москву. Иногда мы назначали
свидания на улице поздно вечером. Он мог появиться неожиданно, налететь
на меня, а потом я находил у себя в кармане пакет с посланием из Кремля.
Частенько наши встречи проходили за стаканом виски...». А отношения с
Робертом Кеннеди были ещё более близкими. Между ним и министром юстиции
США, братом президента, установились доверие и даже дружеские отношения.
Об этом он писал в служебной записке в 1962 году, в которой отмечалось,
что за время знакомства удалось перейти «от чисто деловых отношений с
Р.Кеннеди к чисто личным». Вот примеры, которые приводил Большаков.
«Во-первых, Р.Кеннеди
«нередко приглашает меня с женой провести у него в загородном доме
воскресный день». Во-вторых, «часто приглашает меня на обеды». В-
третьих, «в июле с.г. пригласил меня на годовщину своей свадьбы, на
которой присутствовали только его родственники и близкие друзья». Это
были знаки особого внимания. Упомянутый выше Хоулмен, говорил
Большакову, что «брат президента не скрывает к тебе чувства личной
симпатии и ты буквально вошёл в число его близких друзей, которых у него
немного». Далее Большаков сообщал, что, узнав об отъезде его жены,
Р.Кеннеди и его супруга «устроили на президентской яхте ужин, на котором
присутствовали и его две сестры». Жена Большакова тоже была в близких,
дружественных отношениях с женой президентского брата. Дальше - больше.
Советский разведчик сообщал уже не о совсем обычных вещах. «В своих
разговорах со мной Р.Кеннеди держится очень свободно, не допуская
никаких антисоветских выпадов, а иногда даже будучи в кругу близких
друзей, не обращает внимания на то, что я присутствую при разговоре.
Р.Кеннеди в одной из своих бесед со мной сказал, что я не нахожусь в
списках 70% сотрудников советского посольства, занимающихся
шпионажем… У тебя, сказал он, домашний телефон не
прослушивается по моему указанию, ибо иначе я не мог бы связаться с
тобой, когда нужно…». И еще один пример, который мог тогда поразить
любого человека, приводит Фурсенко. В начале июня 1962 года, находясь в
гостях у Р.Кеннеди, Большаков спросил: «Имеются ли в правительстве США
сторонники «столкновения» с Советским Союзом?». Вопрос, скажем так,
более чем пикантный. Но Кеннеди не смутился и ответил, что в
правительстве США таких людей нет, а среди военных, в Пентагоне, такие
люди есть». И далее он продолжил: «Недавно военные представили президенту
доклад, в котором утверждается, что в настоящее время США превосходят
СССР по военной мощи, что в крайнем случае можно пойти на прямую пробу
сил». Однако президент отверг предложения «не в меру ретивых «голов
Пентагона».
Естественно, даже такое косвенное признание наличия планов
нападения на СССР настораживало советское руководство. И это была одна
из причин, побудивших Советский Союз начать осуществление плана
«Анадырь», предусматривавшего доставку ракет на Кубу, дабы уравновесить
ядерный потенциал с США. «Прилетев в Москву, - сообщает Фурсенко,
-Большаков узнал, что Хрущев находится на отдыхе в Пицунде. Его вызвали
туда. Он передал все, что ему говорили в Белом доме, подчеркнув, что
президент испытывает трудности, находясь под давлением военных и с этим
нужно считаться. Хрущев реагировал резко: «прибедняется. Президент он
или не президент? Если сильный президент, то ему некого бояться. Вся
власть в его руках, да ещё брат - министр юстиции». Ох, не знал Никита
Сергеевич американской действительности. Да и советскую проглядел. Через
пару лет он сам станет жертвой этих самых силовых структур. А пока советская сторона завозила на Кубу ракетные комплексы, что
вызвало острый
кризис в советско-американских отношениях, едва не
кончившихся войной. Но вся беда для Большакова и посла СССР в США
Добрынина состояла в том, что они не знали об операции «Анадырь», как
именовалась эта акция. А американцы имели все фотоснимки, на которых
ясно было видно, что за объекты воздвигаются на кубинской территории. И
когда Большаков и Добрынин говорили, что это не ракетные объекты, то они
не лукавили. Они просто об этом не ведали. Об операции «Анадырь» знал
лишь очень ограниченный круг лиц. Поэтому, когда 3 октября Большаков
возвратился в Вашингтон, то обнаружил, что он отрезан от основного
источника информации. Р.Кеннеди не пригласил его даже в Белый дом. Но
затем по инициативе президента Кеннеди и его брата Бартлетт «пригласил к
себе Большакова и спросил, что он знает о советских ракетах на Кубе и
нет ли у него «каких-либо мыслей по урегулированию кубинской ситуации».
Большаков ответил, что все поставки Кубе «носят оборонительный
характер». Больше ему никто ничего официально не сообщал, хотя, можно с
уверенностью сказать, что он мог уже и догадываться о происходящем.
Именно этим можно объяснить, что предложение Кеннеди о том, что в обмен
на вывоз ракет с Кубы США ликвидируют свои базы в Турции и Италии,
пришло в Москву только через сутки. Видимо, Большаков и Добрынин в
полной мере не были уверены в правоте американцев по поводу советских
ракет на острове «Свободы». С завершением кубинского кризиса миссия
Большакова была завершена. Американские друзья разведчика обвинили его в
том, что он преднамеренно вводил в заблуждение руководство их страны по
вопросу о Кубе. Но вины в этом у Большакова не было. Он и впрямь тогда
был не в курсе дел. Да только ли он! Статьи о деятельности разведчика
появились в ведущих американских изданиях, хотя в них не упоминались его
американские друзья. Это свидетельствовало о том, что их мог
инициировать сам Роберт Кеннеди. Да и детали, приведенные в статьях, мог
знать только он. Но провожали Большаков торжественно и величественно.
Советское посольство устроило большой банкет. Не осталось в стороне и
американское журналистское сообщество, которое устроило большой прием в
честь опального «журналиста». На приеме присутствовал сам Р.Кеннеди,
который после банкета отвез его на своей машине домой. Впоследствии он
неизменно вспоминал его добрым словом. «Я всегда считал, - говорил
Р.Кеннеди, - что он был очень искренним со мной». Вскоре после отъезда
Большакова Р.Кеннеди послал ему краткое письмо. Его текст приводит
Фурсенко: «Дорогой Георгий, хотя прошло уже более двух месяцев, как вы
уехали из США, все ещё существует мир. Я не думал, что это возможно. Как
бы то ни было, мы все скучаем без вас. Я надеюсь, что вы рассказали
вашим друзьям-коммунистам, что мы хорошие люди и, я надеюсь, они вам
верят». К этому письму был приложен подарок - туфли для жены Большакова.
После его отъезда предпринимались попытки наладить конфиденциальные
каналы связи между Кремлем и Белым домом. Но ничего не вышло. Личности,
подобной Большакову, просто не было. В связи с этим журнал «Ньюсуик»
писал, что Большаков имел «более тесные контакты на вершине пирамиды
правительства Кеннеди, чем большинство послов и даже членов кабинета
США. Даже государственный департамент, предпочитающий обычные
дипломатические каналы, в конце концов смирился с тем, что Большаков был
дополнительным каналом связи с Москвой». Такой высочайшей оценки не
удостаивался ещё ни один разведчик. После возвращения в СССР Большаков
стал заведующим отделом Агентства печати «Новости». Разумеется, он
рассчитывал на продолжение карьеры. Вся надежда была на Хрущева, с
которым он непосредственно поддерживал контакты. Но в октябре 1964 года
Хрущев ушел. Рухнула и его команда. И о Большакове забыли. Даже орденом
не наградили за его беспримерный подвиг. Как сообщает Фурсенко, только в
мае 1999 года благодаря Примакову, А.А.Кокошину и
В.Путину Большаков был посмертно награжден орденом Почета. Да мы еще
можем добавить, что историческая справедливость была восстановлена
великими трудами академика Александра Александрова Фурсенко. За что ему и
спасибо.
©В.Люлечник
Фото
Р.Кеннеди -
Life magazine, Nov.1966
(US)
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
|
|
|