|
|
О трагедии
военнопленных написано достаточно много. Значительно меньше изучена
судьба тех, кого справедливо называли рабами рейха - остарбайтеров.
Среди опубликованных по этой проблеме работ выделяется недавно вышедшая
из печати в Петербургском университете книга
Г.Г.Вербицкого. Она как бы завершает серию
 публикаций
об остарбайтерах. Автор собрал огромное количество писем,
документов, воспоминаний, которые свидетельствуют о
страшной доле угнанных в Германию жителей СССР. Думаю, что ни в одном
исследовании пока нет такого обилия документальных материалов, которые
приводятся Г.Вербицким. Коллекция, собранная автором в течение всей
своей сознательной жизни, просто уникальна. Следует учесть, что время
идет. И все меньше остается живых остовцев, как их называли в Германии.
Поэтому столь важны свидетельства оставшихся в живых. Автор считает
своим долгом сохранить для истории их воспоминания, узнать и запечатлеть
для будущего детали их жизни в немецком рабочем плену,
мытарства и издевательства по возвращении домой.
Как отмечает Г.Вербицкий, сделать это было непросто.
Почта, достигшая родных во время оккупации, часто уничтожалась
получателями перед приходом Красной Армии, так как она могла
скомпрометировать человека в глазах «органов». Те же, насильственно
вывезенные россияне, которым посчастливилось остаться на Западе,
тщательно уничтожали свидетельства своей былой «советской
принадлежности», чтобы избежать насильственной выдачи. «Эта книга, -
пишет автор, - основанная на материалах, документах и воспоминаниях,
порой уникальных - подтверждение того, что
историю остовцев можно правдиво рассказать».
И сделано это в полной мере. Может быть одна из
причин успеха состоит в том, что сам Г.Вербицкий был причастен к этой
трагедии. Родился он в Югославии в семье белого офицера. Отец его был
выдан англичанами органам НКВД и получил свою «десятку», хотя советским
гражданином не был. А Георгий Георгиевич Вербицкий
в конце концов с семьей попал в 1949 году в США.
Здесь он получил солидное образование и
совершил, на мой взгляд, свой самый большой подвиг: сумел «вытащить» из
ссылки своего отца, который после этого прожил ещё десять лет в Америке.
Автор книги - магистр, ему принадлежат свыше 100
научных работ и технических докладов,
изобретений. Он удостоен нескольких наград. Часто бывает на своей
исторической Родине - в России.
По проблеме остарбайтеров он издал ряд работ, которые
можно считать важным вкладом в историю Второй мировой войны. Но вернемся
к последней работе столь известного исследователя.
НАСИЛЬСТВЕННЫЙ НАБОР
Так называется одна из глав книги. Автор отмечает, что
уже в начале Второй мировой войны немцы испытывали острый недостаток в
рабочей силе. Естественно, что особое внимание они при этом обратили на
оккупированные районы Советского Союза с их огромным людским
потенциалом. Именно они должны были стать одним из основных источников
поступления рабочей силы в промышленность и сельское хозяйство рейха. И
она стала прибывать уже в августе-сентябре 1941
года. «В большинстве своем, - отмечается в книге, - это были
добровольцы. Многие, очень многие тогда считали, что немцы пришли в
Россию и на Украину как освободители, а не как поработители.
Односторонность и дикая запланированная жестокость нацистской расовой
политики очень скоро рассеяли такие иллюзии. К началу 1942 года приток
добровольцев, желавших работать в Германии, иссяк и начался
насильственный набор рабочих». Каждый город, деревня
облагались принудительной разверсткой на поставку рабочей силы. Если
число выделенных работников оказывалось меньше предписанного, то семьи
тех, которым удавалось избежать набора, строго карались: дома сжигались,
членов семьи арестовывали и наказывали вплоть до расстрела. Отлавливали
даже пятнадцатилетних подростков. По данным, приводимым автором, к
декабрю 1944 года было вывезено в Германию около 3 миллионов человек.
Всего же иностранных рабочих было более 7,5 миллионов. Статус восточных
рабочих был определен специальным Памятным листом, содержание которого
приводится автором. Это - статус раба. Приведем
выдержки из этого документа.
«Для рабочих из оккупированных бывших советских областей
обязательны следующие предписания:
1. Все распоряжения персонала, назначенного для надзора, должны
безусловно выполняться.
2.Уходить из лагеря или квартиры без сопровождения надзирающего
персонала воспрещается.
3. Половые сношения с немецкими подданными, а также с другими
иностранными рабочими или военнопленными караются смертной казнью.
Женщины, нарушившие это правило, будут отправлены в концлагерь.
4.Отказывающиеся от работы, подстрекающие других рабочих и
поддерживающие враждебные по отношению к Германии намерения -
высылаются в концлагеря. Тяжелые поступки этого характера будут караться
смертной казнью.
5. Значёк с надписью OST
(восток) обязателен к ношению на верхней одежде на правой стороне
груди…».
Формально, за труд платили. Вспоминает Евгений Иванович
Вильсон: «Платили регулярно. С характерной для немцев точностью каждый
из нас получал конверт с расчетным листом и монетой в 50 пфенингов…
Немецкий чернорабочий получал 50-60 марок в
неделю. Наша плата была была 40-45 марок. После
многих вычитаний, самое большое из которых было 30 марок, шло на
восстановление Украины (!), и всегда оставалось точно 50 пфенингов… Так
платили до 1944 года…». Следует отметить, что часть этих рабочих
составляли военнопленные. Смертность среди них была чрезвычайно высокая
- до 50%. Голодные, измученные, одетые в
лохмотья, российские пленные не являлись серьезной рабочей силой.
Связь с родиной была редкой и неустойчивой. Официальное
разрешение на переписку остовцев было получено только 22 июня 1942 года.
Установилась она только к концу этого года. Разрешали посылать в месяц
одну-две открытки. Естественно, все жестко проверялось. Автор сумел
собрать уникальную коллекцию открыток, посланных восточными рабочими из
Германии, Бельгии и Франции. Одна открытка вообще уникальна. Она
свидетельствует, что в некоторых случаях военнопленным красноармейцам
была разрешена переписка. Это факт малоизвестный. И пока трудно сказать
при каких обстоятельствах она была разрешена. Естественно, что переписка
была возможна лишь с территориями, оккупированными Вермахтом. Уникальная
открытка была послана неким Александром Лавриненко в Лисянский район
Киевской области на Украине. А вот военнопленные и рабочие из других
стран пользовались всеми возможными преимуществами, которые
предоставлялись Женевской конвенцией и Красным Крестом. Лишь восточные
рабочие и военнопленные были лишены элементарных прав. Условия их жизни
и работы были ужасными. Одна из глав книги так и
называется
УСЛОВИЯ РАБОТЫ
Рабочий день продолжался 10-12 часов и больше. Выходные
дни были весьма редкими. Жили в бараках, спали на нарах.
Кормили ужасно. Вера Григорьевна Фурсенко вспоминает: «Кормили скудно и
отвратительно: утром кусочек хлеба, выпечённого из чего угодно, кроме
пшеницы, и желудёвый эрзац-кофе…. В полдень
выдавали черпак баланды из брюквы или репы; о мясе можно было только
мечтать. Остовцы ели отдельно от рабочих других национальностей, которых
кормили по немецкой норме. Военнопленные западных держав получали
продуктовые посылки через Международный Красный Крест… но с нашими
остовцами едой не делились… По возвращению в лагерь опять давали черпак
баланды… в баню водили раз в 3-4 месяца…».
Естественно, что норму при таком питании выполнить не все могли. Но в
таком случае опять урезали норму. Так загоняли человека в замкнутый
круг, из которого для многих был один выход -
смерть! Было строго запрещено приносить в лагерь какую-либо пищу. За
найденный кусок брюквы или картошку наказание было одно -
25 плетей по одному месту. Об ужасном питании писали почти все
остарбайтеры. И еще утверждали, что одевали их в вещи евреев, которых
уничтожили в концентрационных лагерях. Сергей Федорович Чернявский
вспоминает: «Носильные вещи нам выдавали из большого склада, где все это
было навалено большой кучей. Теперь я знаю, что это была одежда убитых
евреев и других…». Галина Григорьевна Щербаненко рассказывала: «Одевали
нас мешки (так в тексте), которые приносили всё нужное, все было
красивое, часто хотя и поштопанное. Как-то нам объявили, что мы можем
брать необходимые вещи, которые лежали в куче… Мы подходили к этой куче
и с жутким страхом отходили, все знали, что эти вещи сожженных евреев в
печах…». И таких свидетельств немало.
Автор в связи с этим отмечает, что участь евреев,
независимо от гражданства, не подлежит сравнению: любого еврея, невзирая
на возраст и пол, оказавшегося в руках нацистов, убивали разными
способами. «Убивали или сразу, при аресте, или группами за городом или
селом, или в лагерях, где для этого злодеяния были построены газовые
камеры. Конечный результат был один и тот же: смерть». Немногие могли
уцелеть, изменив имя, национальность. Рассказ одной из них - Марии
Алюзман, ныне проживающей в США, приведен автором. О ней мне приходилось
писать. Вся её родня погибла, а она была угнана в Германию, где выдала
себя за украинку. Таких было немного. Но все-таки
были. Затем наступило освобождение, которого так долго ожидали рабы
рейха. Но, к великому сожалению, оно принесло несчастным новые беды и
страдания.
ЛЮДИ И СУДЬБЫ
Прежде всего отметим, что многие, очень многие, зная что
их ожидает, не хотели возвращаться в Советский Союз. По решению же
Ялтинской конференции все россияне, которые проживали на территории СССР
на 1 сентября 1939 года, подлежали обязательной репатриации, независимо
от желания. На деле же репатриировали не только их, но и тех, кто вообще
не имел советского гражданства, в том числе многих белых эмигрантов.
«Насильственная репатриация была зверской, бесчеловечной акцией.
Американский историк Юлиус Эпштейн совершенно правильно назвал
бесчисленные случаи выдач, сам процесс насильственной репатриации
«военным преступлением, преступлением против человечества», - отмечается
в цитируемом исследовании. Только в 1947 году, поняв наконец, на какие
муки ни в чем не повинные люди оказываются обречены в результате
насильственной репатриации, западные державы покончили с этой варварской
практикой. Одной из жертв репатриации и был отец автора этой книги,
пробывший в ссылке и лагере десять лет.
В письмах, приведенных в книге, прослеживается горестная
судьба возвратившихся на родину. На них всю жизнь было несмываемое
клеймо «изменника и предателя». Много лет подряд им пришлось быть на
учете в «соответствующих органах», как правило, им был закрыт путь в
высшие учебные заведения, на хорошо оплачиваемую и квалифицированную
работу. У большинства из них оказалось подорванным здоровье. Вот так и
закончило большинство из них свою многотрудную жизнь.
Но многие остовцы и выходцы из СССР, чтобы избежать
насильственной репатриации и выдачи, меняли имена и неверно указывали
место жительства. Легче всего было выдать себя за западного украинца или
русского эмигранта, проживавшего до войны в Болгарии, Польше или
Югославии. Но при этом, отмечает Г.Вербицкий, перед эмигрантами,
прибывшими в США, вставала и новая проблема. «Дело в том, - пишет он, -
что при въезде в США, а затем при получении гражданства этой страны,
каждый дает клятву, что все сведения, которые он сообщил о себе,
правдивы. Некоторые эмигранты решили покончить с вынужденной ложью и
доложили американским властям перед получением гражданства США, что их
биографические данные - вымышленные. Они не хотят
стать гражданами свободной и гостеприимной страны с грехом на душе. Это
чистосердечное признание моментально возымело самые серьезные
последствия: арест иммиграционными властями и возбуждение дела о
депортации». И автор приводит один из типичных примеров - дело русского
писателя Родиона Березова, настоящая фамилия которого была Акульшин. Ему
грозила депортация за ложь под присягой при заполнении документов,
связанных с въездом в США. Получив работу преподавателя
русского языка в военной школе, Березов добровольно доложил начальству о
неточностях в своей биографии. Он был тут же уволен с работы и водворен
в тюрьму. Дело Березова тянулось несколько лет. Русская эмигрантская
общественность и пресса в США горой встали за Березова. Американский
Конгресс на основании слушаний в конце концов разобрался в чём дело и
издал закон, по которому чистосердечное признание в сознательном
изменении своей биографии, чтобы защититься от выдачи в СССР, не будет
караться законом и не будет препятствием при получении американского
гражданства. «Родион Березов, - сообщает автор книги, - получил
гражданство и дожил спокойно до весьма преклонного возраста. Дела,
связанные с упомянутыми биографическими неточностями, вошли в историю
русской эмиграции под названием «березовская болезнь».
Жизнь на Западе тоже была нелегкой. Все приходилось
начинать с нуля. Ведь тогда помощи новым эмигрантам никто не оказывал.
Но среди новых эмигрантов при этом почти отсутствовала преступность. В
конце концов, они преодолели трудности, обустроились и внесли огромный
вклад в развитие науки, культуры, промышленного потенциала США и других
стран, которые стали их новой родиной. А дети и внуки окончили
университеты и стали приносить огромную пользу тем странам, которые
приютили их родителей. Старшее поколение достойно прожило жизнь и сейчас
на пенсии. А тот, кто уже ушел в мир иной, оставили о себе добрую память
и добрые дела. И примеров тому немало. И один из них -
это жизнь автора книги. Именно Г.Вербицкий является одним из учредителей
Русско- американского бизнес-колледжа в Боровичах, Новгородской области.
Работает он и в местном колледже по программе Общественного Содружества
США-Россия.
©В.Люлечник
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
|
|
|
