* * *
Ты оставалась у меня,
Земля вертелась,
Произрастали семена -
Такая смелость.
Мы говорили допоздна,
Взрывался космос,
О листопаде дополна
Предельный образ.
Ты расплетала красоту,
Луна являлась,
Трава звенела за версту
Врагам на зависть.
И просыпаясь к девяти, -
Когда созвездий,
Огней-соцветий не найти, -
Мы были вместе.
* * *
Берёшь меня под руку,
А я - открываю зонт
Вишнёвый. И дорого
Мгновение. Поворот.
Глядишь, кареглазая,
На мартовский светофор.
Чуть больше оказии
Наитие-договор,
С тобой заключаемый
От вспышки давным-давно.
Сквозь дождик нечаянный
Проходим без всяких «но».
* * *
Ты немного похожа на Вивьен Ли,
Чуть-чуть уловимо.
Все приборы показывают нули -
Уж полночь, вестимо.
Мы стоим у подъезда, не говоря,
Глядим друг на друга.
Голливудская осень, если игра,
Наверное - скука.
Мы стоим в распростуженном октябре,
Друг друга обнявши.
Дребезжит козырёк: «Ре-ре. Ре-ре-ре»
Над нежностью нашей.
* * *
От несчастной любви - на Кавказ.
От счастливой, конечно, туда же.
А приедешь, промолвишь: «Прекрас…»
По колонне подствольные вмажут.
Раскорёжен передний УАЗ,
А внутри вперемешку останки:
Руки-ноги, кровища, - «Атас…» -
И кишки, и мозги, и портянки.
Ни какой здесь романтики нет.
Да и не было. Это уж точно.
От несчастной любви - тет-а-тет.
От счастливой - плохое нарочно.
* * *
Карниз покинула весна,
Сугробы разнесла.
Но сразу выдалась честна:
Не выбила числа -
Десятки (холода, любви)…
Но здесь - не на весу
Уже звучали воробьи,
Чирикали вовсю!
* * *
Смерть сладка - на морозе, в таёжном сугробе.
Упадёшь без движенья, закроешь глаза,
И уже - ничего никогда не коробит,
И любовь исчезает, и больше - нельзя.
Но тем паче - встаешь, оттолкнувшись от ласки,
Завершающей вечной позёмкой лыжню.
И уже - через сутки раздолбанный, тряский,
Деревенский автобус увозит в Пышму.
* * *
Пехота умирает на исходной,
Нежданно попадая под раздачу.
И сразу же становится свободной,
Но это ничегошеньки не значит.
Своя или чужая батарея…
История не ведает пощады.
Двусмысленна зловещая затея,
Покуда не расстреляны отряды.
* * *
День рожденья, день Победы - месяц май!
Милая, улыбнись!
Горожанка, синеглазка, обнимай!
Выберемся на ВИЗ?
Подожди, дозастегнусь. Ну вот и всё.
Главное - не бегом.
А на улице взволнованность несёт
Празднованье погон,
Обожжённых голосов передовой,
Действующих сердец.
И кружа над проводами, сам не свой,
Радуется скворец,
ЖБИ (то есть - окраины) дитя…
В общем, идёт народ.
Светлолицая, немного погодя
Сделаем поворот?
Мы окажемся в каком-нибудь дворе
Тихом, тёпло-цветном.
Я скажу тебе о маленьком добре:
«Главное, что вдвоём».
Примечания:
ВИЗ, ЖБИ - районы Екатеринбурга.
* * *
Лёгкий тёплый поцелуй
Окрещёной во Владимирском соборе.
Цзинь. И всё. И по селу
Ошалело перемахивай заборы.
Ломкий хлоп из-за стекла,
Где шершавый подоконник полвторого
Ночи. Плавная легла
В тишине иссиня-тёмная обнова.
Утро - белая звезда,
Оглядевшая прохладные подворья.
Цок - листва туда-сюда.
Непослушные оставлены по двое,
Вместе… Звуки - над землёй,
Оттолкнувшиеся к верху ударенья.
Вечер сумрачной Клязьмой
Завершает полевое измеренье.
|
|
* * *
Генетическая тоска по великой державе
Направляет все наши мысли.
А в округе - дым коромыслом,
Распоясавшийся. Сердца благородной оправы -
Под откос, или на ковёр. И второе похуже -
Стыд-позор. Не спрячешься после.
Ну а мы придуманы возле.
Может правильнее - во зле? Сомневаюсь. А лужи?
А деревья? Хоть раз ответить действительно важно.
Извините, капают слёзы.
Дорогие осенью розы,
И подснежники в конце мая. Ведь с ними не страшно.
Генетическая тоска, нам с тобой не до жиру.
Ни к чему наивное «если».
Куд-куда по горло залезли,
Представляя, без выходных, из себя пассажиров.
* * *
Кто дошел до следующей жизни?
Шашками кого не засекли?
Пальцем тычем в легкие Отчизне -
Только бы скорее отекли.
И она, согнувшись под налетом,
Телом кормит тощих голубей,
Носит в освященном переплете
Отреченье собственных детей.
* * *
Двенадцать часов для лета
Пробило в последний звон.
К порогу сносил все это
Осенний больной почтальон.
Бумаги, газеты и письма,
Ненужный оставил картон,
Зеленого августа числа
Укладывать спать на нем.
А я разрезал конверты:
Железом - о белый испуг.
Живые случайно ответы
Пугались холодных рук.
* * *
Лес вытекал из рукава шинели,
Вдоль лиц струилась мертвая листва,
Березы небо приторное ели,
Дотягиваясь ветками едва.
Мы были здесь, а почва злила вязы,
Как воплощенье каменной Руси.
От ощущенья первобытной связи
Виски дробило: “Господи, спаси!”
Лес застывал в потоке белой глади,
На холод собирались облака.
И чувствовалось, будто где-то сзади
Телец у ветра просит молока.
* * *
Так долго таяла луна
В стакане с чаем.
И месяц, канувший до дна,
Необычаен.
Я молча рухнул на кровать
С пустого края.
Мне очень трудно рисовать,
Не умирая.
А окна пестуют глаза,
Чтоб видеть небо,
Где изгибается лоза
Неимовербно.
Но если камнем по стеклу,
Запанибрата,
Тогда кого-нибудь спрошу:
“Не рановато
Разбили чашку и луну -
В косую брагу?
Я лучше на балкон пойду,
Но спать не лягу”.
* * *
Небо тушит фонари.
В центре города свеча.
Не тряси, не пой, замри
У гранитного плеча.
Расскажи, какая даль
Сшила для тебя носки.
Если хочешь, так ударь,
Перебей все на куски.
Листвяная канитель
Закусила удила,
На восход открыла дверь,
Да под утро удрала.
Лето верит при луне,
Собирая тополя.
Голый ноль бросает мне,
Одиночество суля.
Золотые воробьи
Мигом слопали зерно,
Сеют яблоки зари
В деревянное гумно.
* * *
Желтый месяц схватился за гору.
Все ушли. Нам осталось одно -
Сторожить (смена будет не скоро)
Уцелевшее в штурме окно.
Ночь пьет звезды особенно жадно.
Ветер бесится, выжрав углы.
Если хочешь - пройди до парадной,
Под окном слишком много золы.
Обгоревшее небо вздохнуло
И легло отдыхать во дворе,
Где скоблит вороненое дуло
Помешавшийся на сентябре.
Осень молча сидит у порога.
Снова чиркает спичкой зима.
Возвращайся к окну, здесь дорогой
Вдоль ладоней струится весна.
©Д.Колчин
|
ниверситета имени
А.М.Горького, куда поступил отчасти в силу стремления к самоутверждению
через более-менее профессиональное творчество (как тогда казалось), отчасти
по причине полнейшей недружбы с точными науками. Впрочем,