|
|
Все меньше и меньше остается людей, переживших страшную пору, которую в
России называли Великой Отечественной войной. Это было невиданное в
истории противоборство, в ходе которого решались судьбы многих народов.
Благодаря мужеству воинов стран антигитлеровской коалиции, нацистов
удалось сокрушить. Изучая события прошлого, иногда даже трудно понять:
как Россия вообще выстояла в такой страшной войне? Вот почему события
того времени вызывают все больший интерес. И не только у специалистов.
Социологические опросы потверждают, что и у нынешней молодежи не убывает
стремление к познанию подлинной истории своей Родины. Естественно, всем
хотелось бы знать, как жили тогда люди, руководители государства, какие
проблемы в ходе войны приходилось решать. На некоторые из этих вопросов
попытаемся ответить.
НАЧАЛО ВОЙНЫ
Иногда приходится
встречаться с мнением, будто бы советское руководство с началом войны
было в полной растерянности и утратило руководство страной. Поговаривали,
что Сталин в панике удалился на свою дачу и страна некоторое время
оставалась фактически без руководителя. Однако, это не совсем так.
Документы, воспоминания участников той войны свидетельствуют о совсем
другом. С первого дня войны Сталин находился в Кремле. В журнале
посещений Председателя Совета Народных комиссаров и Секретаря ЦК ВКП(б)
записано, что прием посетителей был начат в 5 часов 45 минут утра 22
июня 1941 года, то есть фактически через два часа после официального
объявления Германией войны. В первый день войны он принял 29 посетителей
- партийых, государственных и военных деятелей. И
так было день за днем в июне месяце. Последние посетители ушли от
Сталина в 2 часа ночи 29 июня. Дальше записи прерываются и сообщается,
что вновь прием посетителей начался только 1 июля в 16 часов 45 минут.
Всего он принял в этот день 23 человека.
И вот тут возникает вопрос: где же находился руководитель партии
и правительства 29 и 30 июня 1941 года? Вопрос далеко не праздный.
Оставить в столь трагической обстановке страну на два дня без
руководства было делом опасным и непредсказуемым. Именно в связи с этим
и начались разговоры об исчезновении предсовнаркома. В действительности
все происходило иначе. 29 июня 1941 года, на седьмой день войны, Сталин
узнал, что пал Минск. И сведения эти он получил не от наркома обороны, и
не из Генерального штаба, а из текста перехвата передач германского
радио. Он тотчас позвонил маршалу Тимошенко. У наркома не хватило духу
сказать правду. Да и всех деталей происшедшей трагедии он не знал.
Естественно, ничего вразумительного нарком обороны в своё оправдание
сказать не сумел. Сталин начал осознавать, что надвигается катастрофа,
управление войсками дезорганизовано. И тогда он предложил находящимся у
него в кабинете Молотову, Маленкову и Берия вместе немедленно поехать в
Генштаб для того, чтобы оценить ситуацию и ознакомиться с донесениями с
фронтов.
Появление председателя Совнаркома и столь высокопоставленных
деятелей в Генштабе стало полной неожиданностью. Тимошенко, Жуков,
Ватутин и ряд других генералов в течение нескольких часов докладывали о
положении на фронтах и принимаемых мерах. К концу дня Сталин понял, что
командующий Западным фронтом попросту не справлялся со своими
обязанностями и фактически потерял управление войсками. Вот так прошло
29 июня. 30 июня он приказал вызвать генерала армии Павлова к себе, в
Москву. У Генштаба потребовал разобраться, кто еще виноват в допущенных
ошибках. Павлов был отстранен от должности, а затем предан суду. Все
остальное известно. Он и ряд генералов были расстреляны. Командование
фронта было приказано принять самому наркому обороны маршалу Тимошенко.
Вскоре Сталин сам возглавил наркомат. Членом Военного совета к Тимошенко
был назначен второй по значимости в армии человек -
начальник Главного политического управления Красной Армии Лев Мехлис.
Именно он настоял на том, чтобы Павлова предать суду. Но в этот день,
можно предположить, и созрело решение Сталина сосредоточить все нити
управления войсками в своих руках. Последующие события говорят в пользу
такого мнения.
1 июля прием посетителей возобновился. В приемной вождя было
зарегистрировано 23 человека. Последний вышел в 1 час 30 минут ночи. 2
июля он принял 9 человек. Это были деятели самого высокого ранга: Берия,
Щербаков, Ворошилов, Молотов, Маленков, Пересыпкин, Каганович, Микоян,
Вознесенский. Иначе говоря, в эти два дня он обсуждал вопрос о составе
будущего Государственного Комитета Обороны, который должен был
сосредоточить всю полноту власти в стране. Именно все будущие члены ГКО
в эти два дня побывли у него. С этими же людьми он обсудил планы на
ближайшее время. И опять же, могу предположить, что после того, как
масштабы катастрофы стали руководству страны понятными, на этих встречах
было принято решение о необходимости выступить, теперь уже Сталину, по
радио и сообщить населению страны о принимаемых мерах для отпора врагу и
задачах развертывания тотальной войны против вторгшихся нацистов. В 3
часа 20 минут дня прием был прекращен. Началась подготовка текста
обращения к народу. 3 июля прозвучало выступление по радио, в котором
было сообщено о масштабах трагедии на фронтах и мерах по переводу на
военные рельсы всей жизни народов СССР. При этом, были определены задачи
не только армии, флоту и авиации, но и по развертыванию партизанского
движения в тылу у врага. Следует заметить, что первые пртизанские
операции были немцами зафиксированы в районе Юго-Западного
фронта в начале июля 1941 года. Вероятнее всего, это были стихийно
возникшие отряды из числа «окруженцев», которые решили продолжить борьбу
партизанскими методами. В Москву об этом доложили. Всё это это означало,
что война вошла в жизнь населения страны всерьез и надолго.
В Москве начала функционировать Ставка Верховного
Главнокомандования. Продолжало свою деятельность и Главное Политическое
Управление РККА. На станции метро «Кировская» работал узел связи
Генерального штаба. Отступая, терпя поражение за поражением, тем не
менее Красная Армия изматывала силы нацистов. Свою окончательную победу
они связывали с взятием Москвы. Смоленское сражение однако сорвало эти
планы. И тем не менее 16 октября 1941 года Государственный Комитет
Обороны принял решение об эвакуации из столицы на восток части
правительственных учреждений, крупных оборонных заводов, научных и
культурных организаций, дипломатических миссий, детей. В далёкий Томск
был отправлен саркофаг с телом Ленина. Вообще-то,
строго говоря, потеря Москвы была вполне вероятной. Но на каком-то
этапе произошёл перелом. И высшее руководство страны отвергло
поступившие 16 октября 1941г. предложения о сдаче столицы в случае
крайней необходимости. Но, по имеющимся данным, к этому готовились. И
весьма основательно. Вплоть до организации покушения на Гитлера в случае
его приезда в поверженный город.
19 октября было принято постановление ГКО в котором говорилось: «Сим
объявляется, что оборона столицы на рубеже 100-120
км. западнее Москвы поручена командующему Западным фронтом генералу
армии Г.К.Жукову, а на начальника гарнизона г.Москвы генерал-лейтенанта
т.Артемьева возложена оборона на ее подступах». Следовательно, не
исключались бои и в самом городе. Москва была объявлена на осадном
положении со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Следует отметить, что в течении нескольких суток в столице был
наведен железный порядок. С бандитами, мародерами, погромщиками,
диверсантами и пр. и пр., а их было немало, беспощадно расправлялись на
месте без суда и следствия. Верховный оставался на месте, в Ставке.
Ситуация была настолько сложной, что Жуков обратился к Сталину с
просьбой перевести командный пункт Западного фронта из Перхушково
подальше от линии фронта - к Белорусскому вокзалу
или даже в Арзамас. Руководить войсками в непосредственной близости от
линии фронта было очень затруднительно. Сталин ответил, что
категорически запрещает перемещать КП фронта в другое место. Жукову он
заявил: «Ни при каких условиях
Москву мы не сдадим».
После войны известный писатель Иван Стаднюк спросил у
В.М.Молотова: «Как бы развернулись события, если бы Сталин осенью 1941
года покинул Москву?» В ответ услышал: «Москва бы пала». А что
проследовало бы за падением Москвы? Напрашивается вывод: рухнул бы
Советский Союз. Молотов смотрел даже шире: тут же рухнула бы и коалиция
антигитлеровских государств. Но выстояли солдаты. Хотя потери были
гигантскими. И вермахт измотали так, что впервые, в той войне, он
дрогнул и покатился на Запад. «Блицкриг» не состоялся.
Несмотря на тяжелейшую войну, решались и другие вопросы.
Советское руководство понимало, что армии придется воевать в Европе. И
под знаменами Коминтерна она вряд ли могла рассчитывать на поддержку
европейских правительств и, естественно, большой русской эмиграции.
Красная Армия должна была восприниматься как продолжательница традиций
армии дореволюционной. Эту проблему начали решать еще задолго до войны.
А после отражения немцев под Москвой в полной мере взялись за реализацию
этой идеи.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К
ВОИНСКИМ ЗВАНИЯМ
После Октябрьского переворота были упразднены чины и титулы. Командиры
различались по занимаемым должностям. Назначен командующим армией
- одевай четыре «ромба» и именуйся «командармом».
В 1935 году, по предложению Тухачевского, было принято решение о
введении воинских званий. При этом прежние - «прапорщик»
и «поручик» были отвергнуты. Их заменили званием «лейтенант». Долго
спорили оставить ли звание «майор». В конце концов решили вписать его
между званиями «капитан» и «подполковник». Дискуссия развернулась по
поводу введения званий «полковник» и особенно «генерал». Один из
участников этой дискуссии заметил: «Так мы дойдем и до маршалов». Сталин
ухватился за эту идею. Генералов на этот раз не ввели, а вот Маршал
Советского Союза, как высшее воинское звание, стало реальностью. Ими
стали Тухачевский, Блюхер, Егоров, Будённый и Ворошилов. Эти были
первыми. От генералов пока отказались. Появились «комбриги», «комдивы»,
«командармы» третьего, второго и первого рангов. Своя система воинских
званий была у политработников. Высшим для них стало «армейский комиссар»
первого ранга. Им стал Гамарник, затем Мехлис. В системе ОГПУ таким было
»Генеральный комиссар Государственной безопасности», пониже шли «комиссар
госбезопасности» первого, второго и третьего рангов. Генеральными
комиссарами госбезопасности побывали трое - Ягода,
Ежов и Берия. Вообще-то система званий была
сложной. Разобраться в ней было непросто: звания были у интендантов,
юристов, медиков и пр. Но, как правило, в общении называли всех по
имеющимися на петлицах знакам различия - «треугольникам»
(для сержантов; эти треугольники почему-то
называли «гречками»); «кубарям», «шпалам», «ромбам», но уже независимо
от заниаемой должности и профессии. Естественно, Маршалы носили большую
звезду на петлицах. В это же время были резко повышены оклады для
командиров и вводились определенные привилегии для командного состава.
Но в мае 1940 года возратились и к генеральской проблеме. Этому
предшествовало принятие Закона о всеобщей воинской обязанности и
переходе Красной Армии на кадровый принцип комплектования.
Полыхала уже
Вторая мировая война. Всем было понятно, что вступление в неё СССР
- дело ближайшего времени. При этом советское
руководство было абсолютно уверено, что в любом случае его союзниками
будут англичане и американцы. И воевать придется совместно. И тут, по
моему разумению, роль сыграли два фактора. Во-первых,
для облегчения сотрудничества и взаимодействия между союзными войсками
возникла необходимость в приведени воинских званий высшего командного
состава в соответствие со стандартами, принятыми на Западе. Разобраться
постороннему человеку в сложной системе воинских званий в СССР было
непросто. Во-вторых, введение генеральских званий
должно было еще раз подчеркнуть связь советских вооруженных сил с
дореволюционной армией. И вот 7 мая 1940 года Указом Президиума
Верховного Совета СССР были введены генеральские звания: генерал-майор,
генерал-лейтенант, генерал-полковник
и генерал армии. В авиации генерала армии не было. Впоследствии в
артиллерии, авиации, танковых и инженерных войсках, войсках связи были
введены звания, эквивалентные генералу армии и Маршалу СССР,
- Маршал и Главный маршал рода войск. Эти звания
были частично позаимствованы у англичан. В Военно-Морском
флоте устанавливались звания контр-адмирал, вице-адмирал,
адмирал флота и Адмирал Флота Советского Союза (эквивалент Маршала).
Правда, последнее было упразднено в 1955г. и вновь восстановлено в 1962.
В июне 1940 года была проведена переаттестация высшего комсостава и
генералами стали 982 человека, адмиралами - 74. В
период войны в вооруженных силах СССР проходили службу 4,5 тысячи
генералов и адмиралов. За 1941-1945г.г.
потери генералитета составили 440 человек. В немецком плену оказалось 72
генерала.
С началом войны процесс преобразований в армии был
приостановлен. Но уже с конца 1941 года он вновь возобновился. Именно
тогда в СССР были восстановлены гвардейские части и соединения, как это
было до революции, и командиров стали именовать офицерами. Отметим, что
впервые советских командиров Сталин назвал офицерами в своей речи на
параде 7 ноября 1941 года. А затем вождь пошел дальше. Вопреки мнению
Жукова и Буденного, он принял решение о введении погон и новой формы
одежы в вооружённых силах. Она мало чем отличалась от формы царских
времен. И в Европу вошла армия, которую уже воспринимали не как Красную,
а как Русскую Армию. Последнее высшее воинское звание в Красной Армии
было введено в июне 1945 года. Именно тогда был подготовлен проект
документа весьма любопытного содержания. Отмечая исключительные заслуги
Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина в достижении Победы в Великой
Отечественной войне Советского Союза 1941-1945г.г.
предлагалось:
«1.
Переименовать столицу СССР город Москва в город Сталинодар.
2. Присвоить И.В.Сталину Звание Генералиссимуса Советского Союза».
Идею переименования Москвы
вождь сразу отверг. Кстати, предлагали такое переименование столицы не
впервые. Об этом «от имени трудящихся» ещё в 1937 году говорил «железный
нарком» внутренних дел Н.И.Ежов. Против выступил и Молотов. Уж слишком
идея была безумной. А вот о присвоениии Генералиссимуса Верховному
говорили не раз. Справедливости ради следует отметить, что предложение
исходило от Жукова, Василевского, Рокоссовского и Конева. Вначале вождь
поскромничал. Но затем согласился. И 27 июня 1945 года Сталину было
присвоено вновь учреждённое звание Генералиссимуса Советского Союза. Он
был первым и последним человеком за всю историю послереволюционной
России, который был удостоен столь высокой чести. Сейчас такого звания в
России не существует.
©В.Люлечник
ВОЕННЫЕ БУДНИ
КАК
ХОТЕЛИ УВЕКОВЕЧИТЬ ИМЯ ВОЖДЯ
ВОЗВРАТ
|
|
|
