ВОЗВРАТ                         

 
Октябрь 2002, №8   

  Поэзия___________________________________    

     Яков Фельдман     
      
    
 

                                    Вариации на сонеты Шекспира                  

Когда я понял что могу переводить сонеты Шекспира, я стал переводить их по номерам, подряд. Но вскоре я понял, что образы повторяются и стал сперва иронически отстраняться, а затем варьировать стиль, сохраняя только главную мысль. Так получились Вариации.

  

    1          

                

Как хотелось бы нам, чтобы вечно жила красота,
Чтобы нежные розы хранили румяную свежесть!
Но тугая пчела дребезжит над цветком неспроста -
Набухающий плод в лепестках облетающих брезжит.

Отчего же тебя никакая любовь не влечёт?
И железно жесток из-под век обжигающий пламень?
Так бесплодное солнце в безводной пустыне печёт
И песок золотой помертвело спекается в камень.

Твой пленительный облик, прекрасная - только намёк
На грядущей весны настоящее, зрелое буйство.
Ты - изящная почка. А где же, простите, цветок?
Где же плод, наконец, властелин изощрённого вкуса?

Мир проглотит, конечно, и мякоть, и скрытую твердь...
Да, прожорлива жизнь... Но гораздо прожорливей смерть.

                            11     

Резцом морщины гравирует время 
На коже лба
У госпожи под толстам слоем крема
И у раба.

И острота ума и чувства наши
Плывут из рук.
И плоть гниёт, как с дерева упавший
Незрелый фрукт.

Но собери, как полководец рати,
Желаний звон.
Жизнь - это сон. Но зря не будем тратить
И самый сон.

И изловчившись для броска
Зарежем Время, как быка!

                13                                                     

Когда без видимой причины
Я вспоминаю слово "смерть"
И с нетерпением мужчины
Хочу бессмертия посметь,

Когда по умным книжкам роюсь,
Когда друзей бегу и скроюсь,
От них Шекспиром заслонясь,
Я вижу, к теме наклонясь:

Есть в мире только два предмета,
Переживающие нас:
 
Детей весна - нам - бабье лето,
И книг сверкающий алмаз.

Перешагнуть пределы гроба
Два средства. Выбираю оба.

                         14    

На что мне звёзды ночью чёрной?
На что мне утра бирюза?
Я всем светилам предпочёл бы
Твои глаза.

Я в них читал бы без ошибки
Куда нас время унесёт
И по одной твоей улыбке
Предвидел всё:

Землетрясения и войны,
Конец эпох, начало смут,
И бурный год, и год спокойный,
И страшный суд.

А впрочем, если ты со мною,
Мне наплевать на остальное.

                 15                                                         

Любовь, и счастье, и тоска,
И ты мой бог зеленоглазый -
Я сохраню вас на века
Одной стремительною фразой.
И пусть распишут жизнь мою
Специалисты поминутно,
Когда я буду в том краю,
Откуда возвратиться трудно...
Как просочиться, как прожечь
Минуте счастья панцирь века,
Чтобы от времени сберечь
Росинку слёз и лучик смеха?
Как вишню в косточку - в сонет
Припрячь и потчуй белый свет.

 
                         19
    

Давай, поделим , Время, власть:
Тебе - весь мир, и царствуй всласть.
А мне оставь мою вину
И с ней любимую одну.
И я не буду возражать,
Когда ты станешь поражать
Невинных, сбрасывая вниз...
Но нас двоих - остерегись!
Остерегись, покуда жив,
У жертв смиренье одолжив!

Будь с ней, как солнца первый луч,
Блеснувший робко из-за туч,
Как ветра свежая струя.
Как стриж. Как ласточка. Как я.


                    
 32   

Скажи мне, милое созданье,
За что ты ценишь этот бред?
Читать такое - наказанье,
Ушам случайным - только вред.

За правду чувства? За детали,
Понятные для нас одних?
За лёгкость светской болтовни?
Или за искренность печали?

Люби меня - за что нибудь.
Мои стихи люби за то что
Переполняющие грудь,
Мои слова даны в них точно.

За мыслью мысль, день ото дня
Читая их, люби меня.

36                             

Два космоса взорвались и слились.
В соседнем доме вылетели стёкла
И голуби над крышей поднялись
И долго не садились. Но истёрлась
Об этом память через пару дней.
И крошка улеглась среди камней.
 

А новый космос жил своей судьбой:
Пульсировало сдвоенное сердце.
И вширь росла сосудистая сетка
И мысль плодилась-множилась листвой.

Он был похож на рощу или куст -
Огромный куст с листвою разноцветной,
Колышущийся вздохами, как ветром,
И шелестом целующихся уст.


49                                        

Когда ты меня разлюбишь -
Когда-нибудь да разлюбишь -
Ты будешь права. Ты будешь
Права. Ты найдёшь причины.
Уйдёшь от меня к причине,
Который гораздо лучше,
Богаче и нравом круче.

Когда ты меня разлюбишь,
Заметишь во мне так много,
Сомнительного, дурного,
Оценишь меня, осудишь.

Ведь нет для любви причины
И повода для разрыва,
Но есть ощущенье взрыва
У женщины и мужчины.


                      53
 

Красота притягивает взгляды,
Дураков отпугивает ум.
Не проси у Господа пощады,
Чтоб уменьшил тяжесть данных сумм.
Женщин умных, добрых и красивых
Ничего хорошего не ждёт.
Красота притянет агрессивных,
Ум смутится, доброта солжёт.
Вот и всё. И вытащить из ямы
Невозможно, сколько не тянись.
Только страсти адовое пламя
Сушит слёз расхлябанную слизь.
Повторяет проклятая плоть:
"Что же ты подставил нас, Господь?"

  58                                                    

Опять у тебя завал,
Опять у меня облом.
Никто здесь меня не звал.
Зелёному - поделом.
Опять у тебя дела
Навалены выше крыш.
Прогрызла меня, вползла
Тоски полевая мышь.
Опять у тебя пожар
Снаружи. Опять внутри
Горит у меня. Лежат
Сонеты. Опять горит
Внутри у меня. Обнять
Тебя бы. Опять, опять...

84                                                

 
    Но истые пловцы - те кто плывут без цели,              
                                 плывущие, чтоб плыть...         
                                                               М. Цветаева                 

Не с парусом тугим,
Но с пеной за кормою
Тягается строка.

Не двигатель другим,
Но сущностью самою
Блестяща и легка.

На тысячу пловцов
Солидных и степенных
Один - глядит назад.

Не к золоту лицом,
Но ради белой пены
Поднявший паруса.

Блуждает во вселенной
И слышит голоса.

94                        

Всему свой срок, свой корень, свой предел,
Попытка взглядом влезть вещам под кожу
Несостоятельна, наивная. Но может
Быть я совсем не этого хотел?

Как я устал от ясности; от той
Заученности формул; от занятий,
Учебных планов; горестных объятий
Досады всеобъемлющей пустой.

Как я устал от этих "дважды два"
И "трижды три". И слова "невозможно"
И "никогда", и "вряд ли". От того что
И смерти нет. И жизнь едва жива.

И от себя, бегущего во след.
И от тебя, которой рядом нет.

                         95  

Добро и зло, порок и добродетель,
И ты, Господь,- единственный свидетель.
И мы, твоей подвластные руке,
Как пешки на доске.

На чёрно-белых пиленых квадратах,
Но с мыслями о зелени, о желтом
Осеннем солнце, рыжих апельсинах
И красной крови, каплющей из ран.
О серых и коричневых утратах.
И о свинцовых небесах тяжёлых.
И о густом загаре цвета сидра.

Но - Библия. Но - Тора. Но - Коран.

Мир чёрно-бел, хасидски-монохромен,
Как лапсердак. Ни воздуха, ни крови.

                     99

Люби такую из красавиц,
Чтобы к тебе была добра.
Чтобы весь мир сковала зависть,
Как речку - лёд из серебра.

Чтобы плыла во взгляде нега
Тебе, счастливому, в ответ,
Как выплывает из под снега
Лесных фиалок первоцвет.

Прости меня, природы прелесть!
Ты для меня всего лишь тень -
Тебя отбрасывает, греясь,
Моей любимой ясный день.

Но за окном - и ночь, и холод.
И ты один. И мир расколот.

103                                       

В зеркалах отражается блеск
И изящество линий.
Вечереющий лес
И на столике несколько лилий.

Разве могут с холодным стеклом
Состязаться сонеты?
Эти бедные, медные
Старой чеканки монеты.

Так и прожил бы без
Болтовни, что они утолили.
Вечереющий лес
И на столике несколько лилий.

                                       ©Я.Фельдман

           НАЧАЛО                                                                                                                                                                                ВОЗВРАТ