ВОЗВРАТ                                       

   
    
Июнь 2004, №6      
   

Ракурс Истории______________________________       

   Сергей Грабовский        
  
   
                 ВЕЛИКАЯ, НО НЕ “ОТЕЧЕСТВЕННАЯ
      

     “Народ эту войну, в конечном итоге, проиграл, хотя до сих пор верит, что выиграл. Одинаково было плохо становиться на сторону Сталина или Гитлера или пытаться отсидеться в своем углу, предоставив другим право умирать на фронте или в партизанах. Часто выходом из этого замкнутого круга была только смерть. Для одних народов меньшим злом осталась все-таки советская власть, для других - немецкая оккупация. И сегодня нельзя судить ни тех, ни других за выбор, сделанный в экстремальных условиях... Разве жестокая война между двумя тоталитарными империями и победа одной тоталитарной системы над другой могли принести кому-либо освобождение? Очевидно, что нет, ибо нацизм и коммунизм боролись между собой не ради того, чтоб принести свободу отвоеванным территориям, а чтобы, в свою очередь, их поработить".
    Попробуйте, уважаемый читатель, определить, кто написал эти слова? Украинский или прибалтийский националист? Или, может, какой-то агент ЦРУ? А следующий текст?
    "Как пренебрегала советская власть жизнью гражданских граждан при отступлении перед немцами, так же она не считалась с угрозой для мирного населения при наступлении. Советские партизаны специально издевались над немецкими пленными, чтобы те спровоцировали немецкую месть, которая вызвала бы к немцам ненависть гражданского населения... Жители оккупированных территорий понесли большие жертвы и терпели большие страдания, чем в целом другое население СССР. Миллионы из них, обвиненные в коллаборационизме, отправлены на спецпоселение и в лагеря. Миллионы мобилизованных в Красную армии были брошены в буквальном смысле на убой под огонь немецких пулеметов и батарей".
      Ну как, определили?
    Признаюсь честно: я преднамеренно соединил в обоих фрагментах тексты из книг, написанных нашими современниками - российским и канадским профессорами. Чтобы доказать элементарную вещь: "исконный москаль и "канадец с украинскими корнями" могут иметь общий взгляд на историю XX века, и даже на историю Второй мировой войны, если они руководствуются предписаниями науки. Это взгляд, которого очень не хватает в самой Украине, где исследование острых проблем прошлой войны до сих пор чаще всего остается крайне заидеологизированным. Эти две книжки о Второй мировой войне вышли печатью практически синхронно: одна - в Киеве, другая - в Москве. Оба написаны профессиональными историками: канадцем Романом Сербиным ("За какое наследство?", К.,2002.-144с.) и россиянином Борисом Соколовым ("Оккупация: правда и мифы", М., Аст-пресс книга, 2002, - 352 с.). И, как ни смешно, обе книги с практически одинаковых позиций освещают события той Великой войны. В частности, в той части, которая непосредственно касается Украины.
    Объективности и многомерности рассмотрения Борисом Соколиным феноменов нацистской оккупации и советского сопротивления, подобия двух тоталитарных режимов, действий вермахта и Красной армии, обстоятельств борьбы антикоммунистических сил на территории СССР на два фронта может позавидовать немало украинских историков, раскритикованных за рудименты “совкового мышления“. В книге Романа Сербина, например, критический и в то же время аргументированный анализ Соколовым мифологии, которая сложилась вокруг партизанского движения в прошлом, приводит к выводу: даже в новейших учебниках истории Украины число красных партизан завышено в 2-3 раза - их никогда не было одновременно свыше 50 тысяч. А к тому же партизаны далеко не всегда пользовались симпатией местного населения, нередко они вели настоящую войну против крестьян, которых рассматривали как объект грабежа и насилия, а крестьяне в свою очередь воевали против партизан. Без любых политических мотиваций, а ради самозащиты от грабежа.
    Исследует Борис Соколов и то, о чем не хотят (по различным причинам) вести речь практически все украинские исследователи (не имеет значения, в "красном", "националистическом" или "прагматически-государственнических лагерях они находятся). А именно: антисемитизм больших масс населения, одним из последствий которого стала возможность почти беспрепятственного проведения нацистами "зачисток" оккупированных территорий. Хотя при этом, скажем, утверждение Соколова об участии "западноукраинской полиции" в расстрелах евреев в Бабьем Яру, кажется, базируется на информации, которая пошла гулять западными изданиями с легкой руки КГБ (киевский историк Виктор Коваль, который исследовал этот вопрос, доказал: документы нацистских “компетентных органов”, где шла речь о массовых расстрелах, были откровенно подделаны при "переводе" на русский и английский); но тем не менее приведенные российским исследователем факты подтверждают существование достаточно большого числа сочувствующих "окончательному решению еврейского вопроса" в советском народе.
     И это было не только среди тех, кто молча смотрел, как нацисты отлавливают и уничтожают "унтерменшей" на захваченных территориях: антисемитизм буйным цветом распустился и в среде красных партизан. Это подтверждают приведенные в книге документы Центрального штаба партизанского движения, по которым немцы будто бы любили забрасывать в партизанскую среду шпионов-евреев, а те, мол, охотно шли на это, выступая в двух ипостасях: ищеек и террористов-отравителей (не отсюда ли растут ноги послевоенной кампании против "врачей-убийц"? По крайней мере, исполнители, то есть чекисты, и идеологи были те же). Так вот - евреи очутились на оккупированной территории между двух сил: карательной машины нацизма и сталинских сексотов. Хотя, конечно, хватало и среди "щирых украинцев" не менее искренних антисемитов. С другой стороны, как справедливо отмечает Б.Соколов, руководители украинских националистов и повстанческих сил осуждали антисемитские акции. Больше того: московский историк напоминает некоторым украинским политикам, что ОУН(б) отнюдь не занималась сотрудничеством с нацистами и расстрелами евреев; “30 июня 1941 года во Львове фракция Бандеры создала правительство, которое претендовало на власть над всей Украиной. Но Бандера 5 июля 1941 года был арестован в Кракове и брошен в концлагерь Заксенгаузен, а 10 июля во Львове арестовали и членов украинского правительства. "Нахтигаль" за четыре дня до этого предусмотрительно убрали из города, во избежание эксцессов. Так что, вопреки утверждениям советской пропаганды, люди Шухевича не имели никакого отношения к начатому позже уничтожению евреев и польской интеллигенции Львова. Это было установлено на слушаниях в американском конгрессе в 1954 году. Тогда же выяснилось, что руководства ОУН (Бандеры) и УПА совершенно не были причастны к "окончательному решению еврейского вопроса"...
    Итак, ОУН и УПА - болезненная тема украинской политической жизни. Роман Сербин, естественно, отстаивает необходимость быстрейшего признания УПА, которая общепринятыми для освободительных движений методами боролась за независимость Украины, современным Украинским государством и приводит аргументы в пользу такого решения. Борис Соколов вкладывает в этот вопрос меньше эмоций, но приходит практически к такому же выводу: "Программа ОУН была типичной для национальной организации, которая борется за независимость в колониальной стране. После войны десятки таких движений пришли к власти в новых государствах Азии и Африки... Но тоталитарные режимы оказались более стойкими, чем монархические, и независимость советских республик отодвинулась почти на полвека".
    И Борис Соколов, и Роман Сербин выходят в своих книгах за пределы Второй мировой войны. Последний затрагивает проблемы языка, правописания. социокультурные, политологические. В частности, действительно реальной является проблема, почему в Украине до сих пор стоят многочисленные памятники разрушителям украинской независимости, включительно с Ульяновым-Лениным. Ведь эти каменные и бронзовые болваны - не просто украшения (скорее наоборот) городов и сел, это такие себе символы, которые, по определению, являются не только вехами коллективной памяти, но и дорожными указателями в национальное будущее. Поэтому возникает понятный вопрос: куда же ведет существующая власть Украину, сохраняя эти указатели? Не менее интересным является экскурс Бориса Соколова в "полит-филологию", связанную с малоизвестным резонансом идейного наследства российского писателя Федора Достоевского. Немногие знают, что в одном из кабинетов Гитлера висел портрет "большого российского гуманиста". Почему? "Как известно, Федор Михайлович считал главными врагами российского народа евреев и поляков, которых расовая доктрина национал-социализма признавала главными врагами и германского рейха... Статья Достоевского "Еврейский вопрос" в годы оккупации пользовалась необычной популярностью и была неоднократно перепечатана в русскоязычных изданиях", - отмечает Борис Соколов и замечает, что инвективы Достоевского в адрес евреев "вполне могли пригодиться как памятка и для российских бойцов зондеркоманд".
    Обе книги, понятно, не свободны от огрехов. Главной претензией к ним может быть то, что они так или иначе не “дотягивают” до заявленных названий, а, следовательно, и до тематической полноты. Скорее, речь идет о набросках, содержательных и интересно написанных, которым нужно еще время, чтобы превратиться в обозримые исследования заявленных тем. Еще одним "огрехом", на этот раз книги Бориса Соколова, является то, что она написана лучше и смелее, чем большинство текстов современных украинских историков, посвященных середине XX века и Великой войне. Что поделаешь, будем завидовать “старшему брату”...

“Свобода” № 18 (148), 6-12 мая 2003г.

                                                                                                            ©C.Грабовский

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                           ВОЗВРАТ