|
БОЛГАРСКАЯ РАПСОДИЯ
1
Вообразите шум в Несебре -
шум, крики, несущуюся, пёструю толпу. Невозможно. Город лелеет тишина, и
он раскрывается нежно в её лёгких ладонях.
Улицы, где вытянув руки взрослый легко может коснуться противоположных
стен. Никто не выходит из уютнейших домиков.
Группа потных праздных людей с фотоаппаратами; резкий цокот немецкой
речи.
Крохотные фонтанчики, тугие струйки воды, отливающие синевой -
жарко, всё время хочется пить.
И -
море, море, всё время ощущаемое где-то рядом, синее, бездонное, с
золотым богатством берегового песка.
2
Сквозь прозрачное кружево лет снова вижу -
кривые улицы Пловдива; ощущаю -
нечто турецкое витает в воздухе.
Тайная вязь ассоциаций не уступит сложности турецкого алфавита.
Массивный серый забор и широкие листья смоковницы, щедро возлежащие на его
верхушке…
И ещё помню собор -
громоздкий и тёмный, очевидно отличный от русских храмов, с кафедрой
(или -
ложная подсказка памяти?), с мрачными, тёмными, восточными ликами…
АНАПСКИЕ ОСКОЛКИ
1
Анапа детства, встающая перед глазами вновь и вновь.
Уже ночной отъезд с размещением в купе, с разбором постели, с
покачивающейся в отполированных тьмою стёклах, пёстрой в огнях Москвой,
отдавал счастьем.
В Анапе селились в частном доме, на участке была беседка, а сад и огород
переливались, текли разнообразием цвета, восславляя могущество спектра.
Этот утренний воздух! Прохлада, за которой чувствуется напор грядущей
жары. Пляж утром пустынен, и крабы смело идут береговою кромкой, где
колечки пены оставляют загадочные письмена. А потом -
резкий, солёный раскол воды, букеты лучей, йодистый привкус моря, и
-
морские коньки, проплывающие стайками, вёрткие рыбы-иглы -
вся эта манящая, непонятная подводная живность.
В полдень, спасаясь от жары, обедали в уютной столовой, и молочный суп
играл нежным опаловым свеченьем.
Затем, уже вечером -
масса вод, недостижимость горизонта, шёпоты волн.
Зачем нужна эта живопись детства?
Да и нужна ли?
2
-
Ну и где ж они -
твои летучие мыши?
Темнота анапской ночи -
лёгкая. Не способная испугать. Деревья… а какие деревья? Откуда знать
подросткам, не слишком усердно учившим биологию. Вдалеке -
спокойное море, вздыхающее тишиной, соединённое с бесконечной аркой
неба.
- Надо потрясти дерево.
Подростки трясут корявые стволы, ожидая, что мыши посыпятся, как груши.
Ничего подобного.
Под ногами жёсткая, выгоревшая на полуденном солнце трава.
Мерцание звезд.
ВЫЗУ
Эстонское местечко Вызу - рыбацкая деревня, и аккуратные, бело-красные -
мороженое с клубникой! - дачки.
Синий-синий залив, лесная стена с острыми вырезами верхушек на другой
стороне; отраженья деревьев в воде напоминает летучих мышей, висящих
вниз головами.
Мол, обородатевший зелёно-синими, мягкими водорослями.
Гуляя, набрёл на строгую чёрную церковь; кладбище возле неё напоминало
обширное, чрезвычайно аккуратное помещение для хранения бытовых
принадлежностей.
Приземистые, широкоплечие памятники, линейно-ровные дорожки, а у входа -
два чёрных ангела, вечно склонённых, вечно плачущих…
КАЛЯЗИНСКАЯ КОЛОКОЛЬНЯ
Калязинская колокольня - метафизический упрёк осуетившемуся
человечеству; гневный суставчатый перст, упёршийся в небо.
Белый пароход, проплывающий мимо.
Кто-то (вероятно, ребёнок) глядя на затопленную колокольню, думает о
рыбах, свободно плывущих, почти летящих меж водных, сквозных, синеющих
пролётов…
Пена желто белеет, и мелькают в ней буроватые комья - неприятным цветом
своим отвечая тёмным потёкам и трещинам на некогда кипенной колокольне…
ВОКРУГ КАЛУГИ
Города вокруг Калуги… Мёд сладко льющихся слов, приторная прелесть
Медыни; ломкий, хрустко-резкий камыш Перемышля, и вдруг - какие-то
Износки - измождение, усталость… Маленькие, однообразные города,
пронизанные единым током густой. Тёплой жизни…
ЛЬВОВСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Резной камень надгробий львовского кладбища. Снег на дорожках, снег на
крыльях ангелов, снег на торцах плит; красивые, тянущиеся к небу
обелиски напоминают застыший
крик; а город рядом полон своей, разнообразной, пёстрой, буйной жизнью.
МИАСС
Маленький городок Урала, прочно хранящий уют и тепло в пряничных своих
домишках.
Пепельные горы, чьи вершинные вырезы причудливы, как звёздные узоры в
хорошую ночь.
Салатовые, малахитовые, карминные закаты, богатство оттенков,
сказочность их переливов, и - жизнь внизу - ради хлеба, не ради сказки,
увы...
МОСКОВСКИЕ ПОДРОБНОСТИ
Остались ли где-нибудь в Москве Поленовские дворики? Такие - с тёплым
ощущением уюта (лоскутные пёстрые одеяла, блестящие шишечки кроватей,
самовар, овально искажающий лица), с милыми галками, неровным (сдёрнули
одеяло?)
рельефом и акварельным взмывом колокольни на заднем плане?
Переулочная Москва. Кручённые, кривоколенные, подобные стёртым лестницам
или зигзагам фантазии переулки громоздятся. Теснятся, несут смиренно
разнообразные дома, медовой сиренью вспыхивают по весне…
И - деловые шары над столицей, шары метафизического свойства;
небоскрёбы, тускло ломающие солнечные лучи, кропотливая муравьиная
суета…
Европа, соперничающая с Азией.
Ночная реклама, истекающая соком соблазна.
И - пушистый, чистый, новый бульварный снег, обещающий счастье.
©А.Балтин
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе
- в РГ
№3 2007 |
| |