|
На пороге декабря... Солнце бросило палевый луч улетевшему лету, И просыпало небо на землю искристую пыль. Загорелись холодным огнем ледяные рассветы, Обращая в красивую сказку несносную быль... Ослепительно ясно в уснувшей березовой роще. Тишина в этот край непременно теперь забредет. У рябины рубиновый дар подо льдом заморожен. Оживляется бликами серый лесной гололед. По-осеннему ухают совы и гулко, и мрачно, И последний кленовый листок мне в ладони летит; И молчанье лесов так сурово и так многозначно, Что… никто никогда никому ничего не простит! Ночь... Холодное небо коснулось Земли Сырым снегопадом, А в полночь созвездия тихо зажгли Цветные лампады. Земного томленья навек лишена, О чем-то мечтая, По снежной пустыне брела тишина, Как воздух, густая. Вишневая тьма растворила звезду В хрустальном бокале, И долго ее на подтаявшем льду Созвездья искали... В ночи замелькали и дни, и года - Метелью, порошей, - Которых уже не вернуть никогда, И таяли тоже… И лунные блики цвели на снегу Пресветлой печалью, Ответом на вечное «Нет! Не могу!..» Свечою венчальной. По снежному лесу летали во мгле Полночные тени, Харонов предел открывая Земле, Рисуя смятенье. Зима В гробу ледовых стылых дней зима заснула. И блик весны дрожал на ней, на снежных скулах. Тепла не чувствуя, она во сне искала Страну, где стынь и белизна, где льды и скалы. И на лице застыл декабрь, едва заметной Улыбкой, чопорной слегка - бесстрастья меткой. А слишком ярый - в сотни жал - январский холод В ресницах инеем лежал, на них наколот. И - вспышек магния белей - блестели кудри Морозной дымкой февралей - искристой пудрой. Весна! Хмельная теплота! Глоток токая! Ты все равно не та, не та… Ты не такая…
* * * |
|