В Великой Отечественной войне было
много загадок. Оттого и столько мифов ходит о том времени. Некоторые из них
затем подтвержаются, другие - так и остаются мифами, правда не столь
безобидными. Недобросовестные люди используют их для оболванивания читателей и
даже при написании «научных трудов». И тем не менее для любителей истории они
представляют определенный интерес. Некоторые из мифов могут стать исходной
точкой, для разоблачения самого различного рода фальсификацй, другие - являются
отзвуками событий, происходившими в то время. Вот и я, используя работы
некоторых авторов и сохранившиеся документы, хочу рассказать читателям эти
забавные истории. Перечеь использованной литературы будет дан в конце статьи. Но
уверен, что читателям будет интересно узнать о некоторых событиях того времени.
ПОЕЗДКА В ПАРИЖ
1945 год.
Нессколько дней тому назад завершилась Великая Отечественная война. Бойцы и
офицеры, каждый, по своим возможностям, отмечал эту Победу. Естественно, после
боев вдруг стало скучновато. Даже не верилось, что может быть такая тишина.
Приводила себя в порядок и знаменитая 3-я Ударная армия, бойцы которой водрузили
Знамя Победы над Рейхстагом В одной из частей капитан и майор сидели за столом и
продолжали отмечать Победу. Одним словом, вели задушевную беседу, поминали
павших друзей. Шофер Василий приводил в порядок свой «Виллис», на котором
прокатился почти по всей Восточной Европе. Говорили о семьях, о скорой встрече.
И вот один из них говорит другому: «Вот что...война кончилась. Никто больше не
стреляет и вся Европа свободна и открыта перед нами - езжай куда хочешь. А мы
сидим в лесу по привычке, как медведи Теперь же в лесу сидеть не надо, понял?
- Понять-то я, кажется
понял, только это рассуждения. А что ты предлагаешь конкретно? Поедем в Париж!
Как в Париж? Очень просто, мы всех освободили, с американцами полное
взаимопонимание. Взять карту, несколько канистр бензина и пошел. Представляешь
себе Париж? Эйфелева башня...кода еще будет случай посмотреть Европу. А тут всё
рядом, и Вася на ходу...А? Да, Париж это неплохо. - Но далеко... - Это тебе не
Россия, где всё далеко, здесь далеко не бывает. Пошли к топографам, потребуем
карту...до Парижа через Германию», - вот такой разговор приводит в своей статье
«На следующий день после Победы» исследователь Г.В.Кожевников, работник
Центрального аппарата Министерства обороны, полковник. И, действительно,
оказалось, что по российским масштабам, до Парижа рукой подать. Всего-то тысячу
километров. Вызвали шофера Васю. Загрузились сухим пайком, несколькими
канистрами бензина и, ориентируясь по карте, двинули на Париж.
С американцами на КПП проблем почти не было. Как и сейчас,
американцы к русским относились уважительно и даже выпить с ними не
отказывались. А наши герои, видя толпы освобожденных людей, просто гордились
собой, что свершили такой подвиг. За время пути сделали привал. Опять выпили,
съели сухой паек и переспали ночь в машине. К вечеру подъехали к окраине Парижа.
Возле какой-то мастерской увидели рабочих и попросили дать попить водички.
«Рабочие бросили свои инструменты и обступили пришельцев, обсуждая их форму,
ордена и медали, а медали Васи, казавшегося им попроще и поэтому доступнее,
рабочие пощупали руками.
Начался энергичный разговор на двух языках, в котором обе стороны
решительно не понимали друг друга, несмотря на горячее дружеское расположение
французов и искреннее желание понять и быть понятым», - писал Г.Кожевников. Но
тут одна женщина привела из ближайшего дома мужчину в форменной фуражке с
галунами и он обратился к нашим путешественикам по-русски: «Здравствуйте
господа, приветствую вас в Париже и рад служить вам. Чем могу помочь?» Русские
крайне удивились и обрадовались «русаку». А тот им рассказал, что он русский, но
живет в Париже и дома они разговаривают только по русски. И зовут его Антуан
Ковалёфф. Наши путешественники ответили, что приехали посмотреть Париж и хотели
чтобы кто-то выступил в роли гида. Рабочие подхватили офицеров, а Вася вырвался
и побежал к машине, боясь, что ее могут угнать. Но затем целая группа завалилась
в машину и началась прогулка по Парижу.
Везде их встречали с восторгом, а главное - поили и кормили. Они
вспомнить не могли, что с ними в тот день произошло, сколько было выпито вина за
это время. А затем началось непредвиденное. В кабинет генерала - представителя
советского Главнокомандующего при штабе Эйзенхауэра, явился офицер для особых
поручений и доложил, что получено сообщение американской комендатуры, согласно
которому трое советских военнослужащих в форме, в том числе два офицера и один
солдат, с ними автомашина марки «виллис» уже третьи сутки находятся в Париже,
причем парижане буквально носят их по всему городу на руках, угощают в лучших
ресторанах и второразрядных бистро и устраивают митинги с речами. Попытки
американского патруля задержать их не увенчались успехом, так как парижане
отказываются добровольно их отдать, а применять оружие патруль без особых
указаний, не решился. «Прилагаются газеты в которых под крупными заголовками
«Русские в Париже»!? описываются наиболее красочные эпизоды этой эпопеи», -
сообщал автор названной статьи.
Американское командование немедленно запросило, известно ли
Советскому Представительству о пребывани этих военнослужащих, а также в случае
необходимости просит принять надлежащие меры. Неизвестно как это удалось, но к
вечеру все трое и «Виллис» были доставлнены в помещение для предварительного
отдыха, так как разговаривать с ними сразу, после прибытия, оказалось весьма
затруднительно. На следующее утро трое орлов, снова вычищенные и выбритые,
предстали перед советским генералом, и майор откровенно рассказал о том, как они
задумали и осуществили свою экскурсию, откуда выехали, как ехали и что помнили о
пребывании в Париже. А шофер доложил, что числящуюся за ним машину сохранил в
полном порядке.
Генерал солдата похвалил, а офицеров отчитал по полной программе.
Однако он их спросил, где они научились произносить такие длинные речи на
митингах. «Товарищ генерал, так уж получилось, - смущенно сказал капитан, - у
меня была такая молоденькая и грамотная переводчица, так я два слова, а у нее
речь получается». Естественно, доложили в Ставку. И на следующий день троицу
отправили в штаб Третьей гвардейской танкововой армии с письмом, в котором
излагалась суть дела и просили принять меры по усмотрению командующего армией и
члена Военного совета. При этом приложили к письму несколько французских газет.
Прибытие в штаб было невеселым. Законы военного времени еще не отменили. Впереди
была война с Японией. А самовольное оставление части на несколько суток
квалифицировалось как дезертирство. Шофера от суда освободили. Он выполнял
приказ командира. А капитана и майора присудили к расстрелу.
Приговор должен был быть утвержден командующим 3-й Ударной армией
генерал-полковником П.С.Рыбалко и Членом военного Совета армии Семеном
Ивановичем Мельниковым. Но не было у них желания казнить боевых офицеров,
которые прошли всю войну, а в Париже провели целую агитационную кампанию в
пользу России. И решили пока приговор не утверждать, обратившись с письмом в
Политуправление фронта, мотивируя просьбу об отмене приговора тем, что
военнослужащие не могут считаться дезертирами, так как они от участия в военных
действиях не уклонялись и были неоднократно награждены. В это же время, к
счастью, пришла Директива Ставки. Выдержку из этого документа приводит
Г.Кожевников. В нем, в частности, говорилось: «Отмечаются случаи, когда
воннослужащие, воодушевленные великой освободительной миссией Советской Армии,
самовольно покидают расположение своих частей и соединений и совершют поездки в
различные города европейских государств, где их как победителей триумфально
встречает население этих городов. Верховный Главнокомадующий
приказал...развернуть и неустанно проводить работу, направленную на воспитание
дисциплины и недопустимость самовольных разъездов».
Эта директива и спасла жизь нашим путешественникам. В ней же было
указано «проводить работу, направленную на воспитание дисциплины и
недопустимость разъездов». О судах и расстрелах там ничего не было сказано. И
начальники мудро решили, что воспитательную работу они уже провели, а решение
Военного трибунала незаконно. А посему решили освободить офицеров и вместе с
шофером Васей отправить в часть для дальнейшей службы, что и было с великой
радостью воспринято офицерами, которые уже готовились в свой последний путь.
Об этой истории в свое время Георгий Кожевников расспрашивал
находящегося уже на пенсии, бывшего члена Военного Совета генерал-лейтенанта
Семена Ивановича Мельникова. Тот, хитро улыбнувшись, ответил: «На фронте и не
такое бывало». Я лично уверен, что это быль. И происхдило это не только в 3-й
Ударной армии, но и в других частях и подразделениях. Ведь это была ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА!