Посмотрел польский фильм “Rozyczka” (“Розочка»). Он похож на шпионскую мелодраму, но не умещается в рамках этого жанра. Слишком серьезны затронутые в нем события 1968 года - по оценке тогдашних властей, «сионистский путч» в Польше.
     Картина привлекла внимание критики, она отмечена рядом международных премий. У меня впечатление двойственное. Вроде бы схвачен дух времени, но есть недоговоренности, порой переходящие в фальшь.
     Ту эпоху я знаю не только как историк-исследователь. С начала 1960-х жители пограничного Гродно (в их числе и я) смотрели прямые телетрансляции из Варшавы, что создавало эффект присутствия. На наших глазах происходили митинги, студенческие демонстрации, аресты на улицах, схватки с полицией. Мне довелось встречаться с некоторыми участниками тех событий.
              Чтобы преодолеть сомнения после просмотра фильма, я провел экспертизу. Думается, она заинтересует и других.

                           «СИОНИСТСКИЙ ПУТЧ» С МЕЛОДРАМОЙ

                 На Московском кинофестивале 2010г., где картину премировали дважды (золотой и серебряный “Святой Георгий»), ее анонсировали так:
    «1967-й год. Юная красавица Камила работает в университете секретаршей ректора и собирается замуж за Романа, занимающего ответственный пост в государственной торговой компании. Но Камила знает о своем женихе далеко не все: на самом деле Роман работает в Службе безопасности, и в его обязанности входит выявлять потенциальных врагов коммунистического режима.
     Такого «врага народа» замешанного в тайных связях с иностранными контрагентами, Роман подозревает в известном писателе Адаме Варчевском, но тому искусно удается изображать на публике полное отсутствие интереса к политике. Время идет, начальство требует от Романа результатов, и тогда он решается на крайние меры: чтобы постоянно шпионить за Варчевским, он просит Камилу стать его любовницей“.
              Вряд ли случайность, что в этом тексте обойдены некоторые неудобные факты. Но их восполнили публикации, сопровождавшие показ «Розочки» на ряде американских фестивалей.
              В частности, критиками подмечено, что фильм начинается с новостей и комментариев о Шестидневной войне 1967 года. Израиль с легкостью разгромил Египет и другие арабские страны, которых до зубов вооружил СССР. Это поражение своих сателлитов восприняли в Москве как угрозу всему социалистическому блоку, включавшему и Польшу. Польская служба безопасности тоже активизировалась.
              Она, выслеживая одного из видных варшавских интеллектуалов, хотела знать о нем все. Капитан Роман получает задание, с помощью своей любовницы, изобличить профессора как опасного для Польши сиониста. Однако, вступив по требованию капитана в интимную связь с Варчевским, агентка убеждается, что он - не еврей. Это в фильме подкреплено доказательствами. Мать ученого и его дочь от первого брака Эва показаны католичками, соблюдающими религиозные обряды.
             Как секретный сотрудник под кличкой «Розочка», Камила регулярно передает своему тайному повелителю отчеты о жизни и связях поднадзорного. Но старый ученый-поляк - талантливый, чуткий, мужественный, так непохожий на опостылевшего ей капитана - все сильнее влечет ее. Узнавшего об этом Романа не просто терзает ревность. Он запрещает ей писать в доносах о польском происхождении Варчевского; ведомство заинтересовано в компромате именно на «сиониста».
               Девушка, невольно ставшая пешкой в жестоких играх тоталитарного режима, по ходу фильма раскаивается в своем грехе предательства. Великодушный Адам делает ей предложение. Но счастье их разрушено: зрителям дают понять, что мужа Камилы убил ее прежний любовник.
              Некоторые рецензенты похвалили режиссера (и соавтора сценария) Яна Кидава-Блоньского за новизну в сценическом решении образа функционера госбезопасности: сложный характер, запутанная судьба. Не просто грубый маргинал, и не только бесчеловечный подлец. Он олицетворяет какую-то страшную силу, провоцирующую смуту в обществе. И там, где он, репрессии неизбежны. Но сорван покров тайны с этого охотника за «сионистским подпольем». Фильм кончается непредсказуемым фиаско капитана - начальство изобличает его самого как …«скрытого еврея»!
   В одном из интервью Кидава-Блоньский сказал, что за Романом не стоял конкретный человек («не было такого среди тех, кого я знал»). Но, добавил режиссер, наверное попадались в Польше мучители подобного рода («The Jewish Exponent”).
            Американские рецензенты посчитали одним из самых интригующих аспектов “Розочки» то, что многое в этой истории - правда. Под именем Адама Варчевского выведен (с некоторыми отступлениями от его биографии) известный польский историк Павел Ясеница, видимо не знавший, что любовница шпионила за ним.
              Какова же степень соответствия фильма историческим реалиям эпохи? Непросто дать ответ на этот вопрос.
             Нужно учесть, что в начале 1968 года в Варшаве резко обострилась политическая ситуация.
              В середине января власти, чтобы пресечь нарастание антирусских и антисоветских настроений, запретили постановку на сцене Национального театра спектакля по пьесе Адама Мицкевича «Дзяды». В знак протеста 30 января состоялась демонстрация, которую инициировали радикальные студенты А.Михник и Х.Шляйфер. Затесавшиеся в колонну провокаторы пытались вызвать столкновения молодежи с полицией. Задержано было около 50 студентов, среди них Петрусевич (отмечу, знакомое имя: я состоял в переписке с его бабкой, общественной деятельницей Марией Антоновной, встречался с его отцом, тогда министром здравоохранения Польши Казимежом Петрусевичем - после этих событий он был снят с работы, как и другие родители арестованных).
             В университете разбросано было много антисемитских листовок с обвинениями «сионистских смутьянов». Исключение двоих, Михника и Шляйфера, повлекло новые массовые протесты. На допросах студентам-полякам задавали стереотипный вопрос:
             - Зачем вы даете себя использовать этим «Мошкам»? («Kultura”, Paryz, 1968, №3).
           29 февраля 1968 года чрезвычайное собрание варшавских писателей приняло резолюцию против цензуры. С речами в поддержку требований студенчества выступило несколько литераторов, в их числе историк и писатель Павел Ясеница.
            Сейчас стали доступны материалы, собранные о нем польской Службой безопасности. На основе этих досье его дочь Эва (она фигурирует и среди персонажей фильма «Розочка»), издала книгу. В ней помещен фрагмент речи ее отца, взятый из стенограммы, поступившей от агентуры:
              «- Протестую против позора, ибо это, безусловно, позор. Нечего скрывать истину: дело с Мицкевичем, дело со снятием «Дзядов» вытащило наружу антисемитизм.
              Голоса в зале: Что за чепуха? Что за проблема?» (Ewa Bejnar-Czeczott. Moj ojciec Pawiel Jasienica. W-wa, 2006, s.128).
              П.Ясеница много раньше привлекал внимание секретных служб своей откровенной оппозиционностью. Для них не было тайной, что видный историк подписывал работы псевдонимом, а в действительности его зовут Лех Бейнар. Вопреки сценарию фильма, для Службы безопасности не было неожиданностью и то, что по происхождению он вовсе не еврей, а поляк из старого шляхетского рода, католик. Выходит, не имело смысла уличать его в принадлежности к «сионистам». Тем более что во время войны он был офицером-подпольщиком враждебной коммунистам Армии Краевой (По этой линии и шел сбор компромата против него).
              В 1965, после смерти жены, в его окружение подослали женщину-агента, которую ориентировали на вступление с Ясеницей в интимную связь. Произошло это отнюдь не по проискам ее любовника-карьериста (которого на деле не существовало). Им хотелось постоянно держать «под колпаком» этого диссидента, с его многочисленными польскими и заграничными контактами - что и было достигнуто.
             В кинокартине Камила-«Розочка» молода, импульсивна, отзывчива на мужское внимание; в порыве раскаяния она способна сбросить с себя маску «сексота» и вновь стать такой, какой была до связи с Романом: легкомысленной, но честной, сентиментальной особой, мечтающей о настоящей любви.
            Этот образ имеет мало общего с действительностью. Дочь историка Эва так описывает первую встречу со «знакомой» своего отца:
             “- Она произвела на меня хорошее впечатление. Стройная, одета со скромной элегантностью, не очень красива, но эффектна. Что-то около сорока, ухожена».
              У некоторых друзей отца та новая знакомая возбудила подозрения. Как говорил один из них, писатель Стефан Киселевский:
               - Что-то мне кажется, слишком уж умная…
              О себе она рассказывала немного. Говорила, что была участницей Варшавского восстания, потом ее вывезли в концлагерь заграницу, где встретилась со своим будущим мужем, ирландцем. Вступила с ним в брак, у них родился сын, но скоро развелась с мужем. Вернувшись в Польшу, изучала журналистику, но была отчислена по политическим мотивам. Происходит из очень родовитой помещичьей семьи. Большая поклонница таланта Ясеницы, с которым познакомилась на одной из его лекций.
              Судя же по тайным документам, ее звали Зофья Казимера Обретенны (до брака Даровска). По мнению офицеров Службы, одна из лучших агенток за всю историю Народной Польши. Отличалась трезвым умом и холодной расчетливостью. Имела большой опыт слежки, работала на органы задолго до знакомства с Ясеницей. Почти ежедневно доносила не только на него, но и на всю литературную среду. Нет поводов считать, что она испытывала какие-то угрызения совести. Павел женился на ней за 8 месяцев до своей смерти. Сама доносчица умерла в конце 1990-х. И до сих пор не все, что содержится в ее досье, предано гласности.
             Поскольку в фильме важная роль отводится капитану Роману, якобы долго скрывавшему свои еврейские корни, уместно сказать вообще об участии евреев в работе польских органов безопасности. Об этом написано немало. Действительно, в условиях острой нехватки кадров для аппарата спецслужб, в конце войны и после нее туда приняли на работу некоторое число евреев. Наиболее видной, и достаточно зловещей фигурой являлся Якуб Берман - снят после политического кризиса 1956г. Еще до этого, сразу после смерти Сталина, из Польши скрылся за границу еврейский сотрудник спецслужбы «Святло». К середине 60-х годов люди этой национальности не имели в органах, как и в целом в Польше, заметного влияния.
              Но слухи о «еврейском засилье» во властных структурах держались долго. В определенных польских кругах они муссируются и теперь.
                По заведенному порядку, персоналии каждого сотрудника тщательно изучались и проверялись. Вряд ли убедительна киноверсия с выдвижением на первый план в мартовской антисемитской кампании 1968 года «скрытого еврея» (включая и демонстративное изобличение его самого как провокатора).
                Конечно, использованные в фильме кадры кинохроники того времени помогают воссоздать реальный фон. Все же мне думается, что некоторый «перекос» имеет место; создатели картины, вольно или невольно, подставляют второстепенных лиц на место главных персонажей.
                Подлинная трагедия П.Ясеницы, случившаяся в разгар массовых волнений, служит подтверждением этого.
                11 марта 1968г. полиция преградила путь демонстрантам в центре Варшавы. В эти дни в борьбу вступали студенты Кракова, Гданьска и других городов. Начинались забастовки с оккупацией университетов, под лозунгом «Нет хлеба без свободы!» Слышались призывы к солидарности с Чехословакией, где уже развертывались события «Пражской весны».
              Чтобы переломить ситуацию, власти яростно атаковали духовных лидеров движения. 19 марта Владислав Гомулка выступил с инсинуациями в адрес Павла Ясеницы, делая упор на его «темном» подпольном прошлом. По заявлению партийного вождя, тот, находясь в составе Армии Краевой и принадлежа к «банде Лупашки», совершал убийства мирных людей, участвовал в поджогах белорусских деревень и т.п. Членов «банды» арестовали, некоторых расстреляли, но против Ясеницы следствие было прекращено - как сказал Гомулка, «по причинам, ему известным». По смыслу этих слов на Павла упала тень подозрения в предательстве. Его попытки огласить публичные опровержения неуклонно пресекались властями.
                Считается, что эта моральная травма (а не убийство, как представлено в фильме) стала основной причиной смерти Ясеницы. Он погиб от скоротечного рака.
                 На одном из митингов Гомулка заявил:
                 - Евреи, которым Израиль дороже, чем Польша, должны покинуть страну.
                 Одновременно с Ясеницей, почти все СМИ атаковали знаменитого поэта Антония Слонимского. Его сделали мишенью как оппозиционера и еврея (неважно, что, крещеного). Газеты писали, что именно так выглядит матерый сионистский враг, обливающий грязью польский народ.
                Фактически поставлен был знак равенства между евреем и сионистом; маховик юдофобии в стране был раскручен. За две недели состоялось около двух тысяч одних только партсобраний с осуждением сионизма, а также множество митингов, которые заканчивались принятием резолюций с требованием: “Очистим Польшу от евреев и сионистов!» Имели место случаи физической расправы с людьми «подозрительной внешности».
                 По воспоминаниям врача Марека Эдельмана (одного из руководителей восстания в Варшавском гетто), на дверях больницы, где он работал, вывесили извещение: «Евреям вход воспрещен».
                 Вся эта травля, напоминавшая худшие сталинские времена, привела к эмиграции из Польши около 20 тысяч евреев - большинства из тех, кто пережили Холокост.
                 Теперь вернемся к режиссерской концепции фильма.
               Создается впечатление, что на нее повлиял весьма распространенный в Польше дискурс о равной ответственности самих евреев (наряду с властями) за антисемитскую вспышку в марте 1968 года. Мол, евреям не надо было вообще сотрудничать с коммунистическим режимом (как будто в Польше существовал еще и какой-то другой), а тем паче не следовало занимать в нем руководящие посты. Но поскольку они провинились перед народом, то и последовала ответная реакция. Может чрезмерная, но имевшая веские причины («Polityka”. 13. 2012).
                 Итак, этого хотели народные массы?
                Сказано, и не раз о глубинных корнях польского антисемитизма; преданы гласности факты о страшных его проявлениях в период нацистской оккупации, и в первые годы после нее. Но мы о более близких временах.
                Мне не нравится, когда уводят в сторону от понимания устройства механизма власти внутри «социалистического лагеря». На практике доказано, что там не принимались важные решения без прямых указаний, или хотя бы санкции Кремля. Это полностью относится и к периодическим выбросам жупела антисемитизма.
                Им, например, воспользовались в начале 1960-х, когда в СССР стал очевидным провал безумных планов ускоренного построения коммунизма. Н.Хрущев, синхронно с нападками на интеллигенцию, открыл и клапан государственного антисемитизма (издание в 1963г. массовым тиражом книжки Т.Кичко «Иудаизм без прикрас», устройство показательных процессов, где евреев приговаривали к расстрелам за «экономическую диверсию» - и т.д.).
               Та самая схема была задействована и в Польше, где с 1962г. усилился нажим В.Гомулки на оппозиционные круги интеллигенции, а гонениями на евреев занялась влиятельная властная группа, во главе которой стоял министр внутренних дел Мечислав Мочар (настоящая фамилия Миколай Демко, украинец).
                В первую очередь проводилась очистка от «чуждого этноса» силовых ведомств.
             Отмеченное сходство и взаимосвязи особенно четко проявились во время Шестидневной войны в июне 1967г.
               По свежему следу удручающих событий, в Москву были вызваны руководители «социалистических стран», которые получили указание немедленно разорвать дипломатические отношения с Израилем. По воспоминаниям осведомленных участников московской встречи, Л.Брежнев пригласил на беседу Гомулку и задал ему вопрос:
                - Кажется, не все у вас одобряют нашу политику на Ближнем Востоке?
               Оценив, насколько серьезен сделанный ему упрек в терпимости к враждебным силам, Гомулка заверил:
                 - Но «пятой колонны» мы у нас не допустим.
                 А вернувшись в Варшаву, выступил перед партактивом с речью, в которой изложил главное из преподанного в Москве - программу борьбы с сионизмом.
                Тогда-то он бросил гневное обвинение польским евреям: мол, торжествуют, «пьют за победу Израиля»… Тогда как, подчеркнул он, у наших граждан должна быть только одна отчизна!
               В варшавских литературных кругах циркулировала ответная острота поэта и сатирика А.Слонимского:
                - Но почему этой отчизной должен быть Египет?!
                8 августа 1970 года поздно вечером П.Ясеница позвонил своему другу Владиславу Бартошевскому и попросил его тотчас же приехать. Больной, совсем ослабевший, Ясеница не мог много говорить. Спросил о главном, что мучило его: как люди относятся к издевательскому навету на него со стороны Гомулки в марте 1968 года. Тихо спросил:
                - Это верно, что меня считают непорядочным?
              По воспоминаниям Бартошевского, он заверил друга, что в нем видят жертву коварной провокации.
               Разговор велся при жене Ясеницы. Она то присутствовала в комнате, то выходила. Неизвестно, отражено ли содержание в очередном секретном донесении Зофьи она же “Розочка»).
               19 августа 1970г. Павел Ясеница скончался.
               Через несколько месяцев польские власти объявили о значительном повышении цен на продукты и товары первой необходимости. Рабочие вышли на демонстрации. Для подавления волнений в Гданьске, Гдыни и Щецине использовались войска. Было убито 70 и ранено около 1000 рабочих. Руководители партии вновь пытались объяснить случившееся «происками сионистов», но теперь их не слушали. Владислав Гомулка вынужден был уйти в отставку.
                Таковы предпосылки событий, при таких обстоятельствах подавляли «сионистский путч». Насколько близок к постижению времени кинофильм «Розочка», с его умело разыгранной шпионской мелодрамой? От художника нельзя, конечно, требовать буквализма. Но можно ли считать правомерными существенные отступления от реалий, когда в картине точно обозначено время и место действия, сюжет привязан к конкретным историческим событиям, а за основу приняты биографии известных людей?
                Не знаю, как повлиял просмотр фильма на сознание зрителей. Желательно, чтобы кино помогало понять эпоху, а не уводило от истины.
                                                                                                                     © Б.Клейн

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                        ВОЗВРАТ