Как
быстро и необратимо меняется прошлое.
Казалось бы, месяца
не прошло, а вот как РИА «Новости» сегодня описывает
февральские события в Киеве (гипертекст не добавлен
мной, а взят из оригинала):
22 февраля в стране
произошел насильственный захват власти. Верховная
рада, нарушив достигнутые договоренности между
президентом Виктором Януковичем и лидерами
оппозиции, изменила конституцию, сменила руководство
парламента и МВД и отстранила от власти главу
государства.
Ссылка со
слов "достигнутые
договоренности" ведет на
материал от 22 февраля, где описаны шесть пунктов
этих самых договоренностей, в изложении РИА. Первый
пункт звучит так:
В течение 48
часов после подписания настоящего Соглашения будет
принят, подписан и обнародован специальный закон,
который возобновит действие Конституции Украины 2004
года с внесенными ранее изменениями.
То есть изменение конституции, которое нам сегодня
предлагают считать нарушением договоренностей, было
там прямо прописано, и именно в те сроки, о которых
договорились. С кадровыми перестановками в Раде
вышло еще смешней.
В тот же самый
день, 22 февраля, про смену руководства парламента
то же самое агентство сообщало:
Спикер Верховной Рады Украины Владимир Рыбак написал
заявление об отставке в связи с болезнью, в субботу
Верховная рада его удовлетворила.
На
следующий день то же агентство сообщало подробности
про эту самую болезнь и ее лечение, со ссылкой на
самого спикера. Справка заканчивалась словами:
Рыбак
написал заявление об отставке в связи с болезнью, в
субботу Верховная рада его удовлетворила.
И формирование нового правительства, которое нам
подают как нарушение достигнутых февральских
соглашений, тоже прописано "первым
пунктом" по ссылке РИА на
текст этих самых соглашений от 22 февраля, с четкими
сроками: в течение 10 дней после изменения
Конституции.
Очень
странный этот Советский Союз, в который мы так
стремительно возвращаемся.
С одной стороны, разом включились все знакомые по
советским временам правила - и написания, и чтения
текстов в официальных изданиях. При написании вообще
никак не учитывается, какие слова это же самое СМИ
писало об этих же самых событиях вчера. Потому что
основная смысловая нагрузка сообщений
государственных СМИ - не в фактах, а в их трактовке,
акцентах и лексике. Соответственно, и читатель
обращается к этим текстам не за фактологией, а за
установками насчет новой линии партии. Из
сегодняшней статьи надлежит вынести, что главный
злодей на Украине - не какие-то отдельные
экстремисты, националисты, фашисты-бандеровцы, а
парламент страны в полном составе, в каком он был
избран на последних прошедших там всеобщих выборах.
Но при этом
на дворе Интернет, и РИА «Новости» не разучилось еще
ставить гиперссылки на свои прошлые материалы,
отчего создается несколько странное и
шизофреническое впечатление от прочитанного -
особенно у тех, кто в СССР не жил, и к порядкам
«страны с непредсказуемым прошлым» пока не привык. В
этой новой и удивительной ситуации врагом
государственной пропаганды становятся не только
неподконтрольные источники текущей информации, но и
любые архивы, позволяющие прочитать, что и какими
словами эта же самая пропаганда рассказывала нам
вчера. В советской логике зачистки информационного
поля их тоже необходимо зачищать. Вот как решалась
эта проблема 60 лет назад:
после ареста, осуждения и расстрела в конце 1953
года Л.П.Берия, статья о котором в БСЭ к тому
времени уже вышла, подписчикам энциклопедии
рассылались дополнительные страницы с более
подробной и увеличенной в несколько раз статьей
«Берингово море» и статьей «Беркли, Джордж»,
которыми предлагалось заменить текст об этом
человеке.
Сегодня такая
возможность тоже никуда не делась: можно назначить
специальных работников, отвечающих в госСМИ за
чистку архивов от старых утверждений, не
соответствующих новой линии партии. Это, конечно,
хлопотно, и требует от пропагандистов высокого
профессионализма. Более простой путь - просто
изымать из архивов тексты, которые перестали
отвечать генеральной линии. Так в СССР поступали,
например, с книгами советских писателей,
эмигрировавших из страны (на моей памяти в начале
1980-х из библиотеки в московской школе, где я
учился, пропал Аксенов, уехавший в США). После
отдельных выходок советской власти, вызвавших
осуждение у части зарубежных «друзей СССР»
(Афганистан, Пражская весна), эти самые друзья тоже
изымались из оборота: снимались с проката фильмы с
их участием, исчезали из продажи диски с их музыкой,
толстые журналы переставали печатать их стихи и
прозу... Но такая чистка архивов - довольно
серьезный труд. Так что, думаю, выбран будет третий
путь, провозглашенный еще в трудах доктора
пиарно-исторических наук Мединского. Там четко
сказано, что само по себе прошлое, со всеми его
событиями и фактами, не имеет вообще никакого
значения. Главное - что и как ты об этом прошлом
врешь сегодня. Потому что массовый читатель никогда
не станет рыться в архивах и что-то проверять. Чтобы
создать у него иллюзию, что ты оперируешь фактами,
нужна самая обычная наглость.
Фокус в том,
что и Мединский, и его учитель Геббельс, у которого
эта методика переосмысления истории позаимствована,
формулировали свои заветы без оглядки на Интернет. В
доинтернетовскую эпоху самый массовый (последний)
тираж Большой советской энциклопедии составил 630
тысяч экземпляров, а Википедия на русском языке в
одном феврале 2014 года обслужила 1,174 млрд
запросов от пользователей (на долю индексирующих
роботов приходится около 15% от этого числа,
остальные - живые люди). По данным TNS, аудитория
ресурсов Wikimedia в России за октябрь 2013 года -
33,7 млн человек. Так что в смысле потребления
информации в современном обществе кое-что изменилось
с тех времен, когда озвучивались тезисы
Геббельса-Мединского о непобедимости наглой лжи. В
ближайшие месяцы нам предстоит узнать, как эти
перемены отразились в общественном сознании: для
какой части общества доступность альтернативной
информации стала действенным противоядием от
архаичной государственной лжи.
И я б тут не
советовал торопиться с пессимистическими оценками. В
том СССР, который я застал, где вопросы цензуры
решались весьма эффективно и жестко (включая запрет
доступа к копировальной технике), слухи о победе
госпропаганды над здравым смыслом населения были
сильно преувеличены. Конечно, стихи Бродского и
роман Пастернака в СССР читало ничтожно малое число
граждан, да и счет слушателям «вражеских голосов»
шел не на миллионы. Но «ящику» в позднесоветское
время не верил вообще никто, и ни на какую тему,
кроме хоккея. Главным источником информации о
происходящем в стране являлось «сарафанное радио» -
доинтернетовский аналог соцсетей. Вся информация о
здоровье вождей и образе жизни элиты, об
экономическом положении страны, о потерях в
Афганистане, обстоятельствах гибели Харламова и
других волнующих людей проблемах, существовала
исключительно в виде слухов. А о намерениях властей
догадывались из сообщений государственных СМИ, читая
в них между строк. Например, если б в сообщениях АПН
вдруг перестали писать слово «Рада» с заглавной
буквы (как случилось за последний месяц в РИА) - из
этого следовало заключить, что со страной, где эта
самая Рада является высшим органом государственной
власти, планируется серьезная борьба. Это одинаково
хорошо понимали и интеллигент, и токарь у станка. Но
это не значит, что они верили пропаганде или
сочувствовали ей. Верили они только слухам. А из
пропаганды черпали знание о том, каких мнений не
следует выражать публично.
