Buvshev

* * *

"Любимая, прощаюсь я с тобой.
Осталось напоследок мне побриться.
Нас на рассвете ждет неравный бой.
Пускай умрем, но не пропустим фрица..."

Легли костьми за мост все двадцать два.
О том не раз писали краеведы...
Его же дочку назвала вдова
Викторией - в честь будущей Победы.

* * *

Я вижу тот бой - был он словно вчера.
Деталь ясно помню любую.
Покинув окопы, мы с криком "ура!"
В атаку пошли штыковую.

И сердце гудело в груди как набат.
И мысль - дотянуть бы до леса...
Вдруг вспышка... Удар... Боль в ноге... Медсанбат.
И голос врача: "Будем резать."

Хотел я потрогать колено - о, нет!..
Да лучше б я мертвым остался!
Кивнул мне печально безрукий сосед:
"Что, тоже, брат, отвоевался?.."

Закрыл я глаза. Чуть намокла щека.
Взгрустнулось о жинке и сыне...
И снился мне сон, как пляшу гопака
Я нашим весною в Берлине.

МЕДСЕСТРА

Молодая медсестричка,
Наш товарищ лейтенант.
Под пилоткою косичка.
(Ей так шел бы белый бант.)

И откуда эта сила
В хрупкой девушке бралась?
Скольких с поля выносила,
Пуль свистящих не боясь.

Помню, миной я шальною
Тяжко ранен был в плечо.
Слышу голос надо мною:
"Милый, потерпи еще..."

Бинт налег неторопливо.
Затихал вечерний бой...
И от нежности прилива
Как-то притупилась боль.

Отгремел салют... Эх, Рита.
Жили б, если б не война...
Мне из прошлого с гранита
Улыбается она.

* * *

Он животным инстинктам дал волю,
Увлеченный охотою лишь.
"Тигр" погнался за жертвой по полю.
Но от зверя куда убежишь?

Намотались кровавые кишки
На утюживший землю металл.
Лет одиннадцать было мальчишке...
Громко в танке фашист хохотал...

А какая-нибудь фрау Назе
Из Берлина в письме на восток
На прощание выведет фразу:
"Береги себя, Генрих, сынок!"

ДЕТИ ВОЙНЫ

От бомб разрывов и снарядов
Мы прятались по погребам.
Смерть, грохоча, ходила рядом,
Тоскующая по гробам.

Гребла всех под одну гребенку…
Война на всё была вольна.
Ни к старику и ни к ребёнку
Не знала жалости она.

И никогда я не забуду
Труп Зинки с кровью на спине.
И плачущую тетю Люду,
Вмиг поседевшую при мне.

От страха глаз открыть не смея,
Мы пережили столько бед.
Мы тоже дети подземелья,
И был не мил нам белый свет.

Врагам отлились слезы наши.
Май 45-го в цвету…
И каждый стал на вечность старше,
Кто в этом уцелел аду.

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ

Убили Павла в 45-м
8 мая пулей в грудь.
Смертельно раненный ребятам
Шептал: «Не дотянул чуть-чуть…»

Он так и не увидел дочку,
Лишь фото с крохой озорной…
Поставил юный снайпер точку
Здесь на судьбе ещё одной.

Был вскоре пойман Шнайдер Вилли,
На беспризорника похож.
Потом парнишку отпустили -
Что с желторотика возьмешь?..

Его спросила как-то Грета
Про фото, где он держит штык.
«Ошибки молодости это», -
Ответил правнучке старик.

НЕМЦЫ В МОСКВЕ

Их провели по улицам столицы.
На «юберменшах» не было лица.
И мир увидел: мы готовы биться
С врагами до победного конца.

Из них кто думал о таком финале?
И, от мальчишек русских пряча взор,
Они в душе Адольфа проклинали,
Что их сюда отправил на позор.

И горестно прервал в строю молчанье
Хромавший фриц с бинтом на голове:
«Сдержал-таки наш фюрер обещанье -
Вот и прошлись мы маршем по Москве…»

ПОЛИЦАЙ

Поджарый, небольшого роста
Он еще живчик, на ходу.
В свои почти что девяносто
С лопатой возится в саду.

Посмотрит телевизор в зале,
Залезет вовремя в кровать.
Да только вот кошмары стали
Его в ночи одолевать.

Ворчит: «Нет старику покоя.
Опять они висят в крови…
Ну и привидится ж такое! -
Дом хоть святой водой кропи».

Уже с утра на огороде.
В ведро уложит огурцы.
И прокряхтит: «Знать, к непогоде
Приснились эти мертвецы…»

* * *

Стою у Вечного огня
И левою крещусь рукою.
Надеюсь, Бог простит меня
За троеперстие такое.

Был немец метче, как назло…
Лежащий в луже крови Павел…
Мне еще, в общем, повезло –
Я только правую оставил.

Потом полгода лазарет.
И в грудь уткнувшаяся Людка…
Случилось это столько лет
Тому назад - подумать жутко.

Сквозь гибельный свинцовый шквал
Мечтал дойти я до Берлина.
Как быстро я отвоевал…
Пусть будет проклята та мина!

Я уцелел тогда в бою.
Но с той поры ночами, днями
Я чувствую вину свою
Перед погибшими друзьями.

И, низко голову склоня,
Не смею я прервать молчанье…
Простите грешного меня,
Я вас молю, однополчане!..

ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ ВОЙНЫ

Всего себя отдав Отчизне,
И с чувством грусти и вины
Когда-нибудь уйдет из жизни
Последний ветеран войны.

Той самой страшной и кровавой,
Когда все было на краю,
Что на века покрыла славой
Страну великую мою…

Однополчан он вновь увидит
И все былое вспомнит вмиг.
Встречать героя лично выйдет
Сам Михаил-Архистратиг.

И скажет он с огнем во взоре:
«Настал, солдат, и твой черед.
Ну вот, теперь мы в полном сборе.
Идём в поход - труба зовет!»

НАЧАЛО ВОЗВРАТ