I.

      Парадокс текущего момента состоит в том, что в России существуют все внешние формы демократического государства, но демократии ни на грош.
      Новородившаяся из грязной пены рушившегося СССР российская демократия проиграла во мнении демоса не только благодаря жульнической приватизации и грабительским реформам, но прежде всего, потому, что не овладела институтами государственной власти. Её, в массе действительно неопытную, ловко оттеснили пополнившиеся и обновившиеся отряды старой номенклатуры, которые заново подчинили себе не только структуры власти, но и присвоили то имущество, которое было предназначено для куда более широкого круга претендентов.
       В результате главная опасность состоит (и уже частично реализуется) в том, что процедуры демократического волеизъявления могут оставаться сколь угодно свободными, но народ не выберет свободу. И без особых усилий со стороны фальсификаторов российский народ последует примеру немцев, которые, по меткому определению Томаса Манна, настолько не знали, что делать со свалившейся свободой, что с лёгкой душой обменяли её на Гитлера.
     А нынешняя власть становится всё более фашизоидной. Не в национал-социалистском, гитлеровском духе, а в духе буржуазно-консервативном, итальянском, муссолиниевском, или, как его изящно маскируют, корпоративном. Насколько мне известно, в высших кругах такой тип устройства рассматривается пока не официально, но с большим вниманием.
      К слову, должен напомнить, что нынешние адепты давно сгинувших подобных режимов по неспособности мыслить перспективно дружно взывают к их начальным успехам, но столь же дружно не желают вспоминать про их конец. Тот же тайно любимый нашими высшими политиками Муссолини действительно много чего сделал в социальном плане, но кончил-то он вниз головой на виселице, на которую его подвесили благодарные итальянцы.
      Если опять-таки обратиться к историческому опыту (в слабой надежде, что он хоть раз, хоть чуть-чуть чему-нибудь научит), то нынешняя ситуация в России основными чертами напоминает ситуацию во Франции середины XIX века, когда французов подвели к урнам, и они «добровольно» проголосовали сначала за республику принца-президента Луи-Наполеона, а потом и за его империю Наполеона III (чтобы через 18 лет кончить весь этот, по выражению Маркса, «фарс» позором Седанской катастрофы и сдачей горе-императора в плен). И в равной степени упоминавшуюся ситуацию в Германии в 20-х годах прошлого века, ситуацию слишком хорошо известную, чтобы её сейчас описывать.
    А за 10 лет до этого народ и король Италии поддержали марш чернорубашечников Муссолини, на 20 лет ввергнувшись в пучину фашизма.
     Общее здесь и для Италии, и для Франции, и для Германии, и для сегодняшней России то, что была извращена основа основ демократии: свободные выборы свободы. А это значит, что выборы свободны только тогда, когда никакие фальсификации в них не вмешиваются. И, - что самое главное, - тогда, когда народ сам внутренне настолько зрел и свободен, что никогда не поверит демагогам (потому что фашисты всегда только демагоги и ничего более) и никогда не выберет душителей свободы.
    У нас же выборы на всех стадиях их организации и проведения (списки, бюллетени, подсчёты, протоколы, итоги и проч.) откровенно профанируются, а народ настолько незрел, что и без этих манипуляций не гарантирует своего выбора в пользу свободы. (Хотя, надо признать, что для созревания нужны время и борьба; времени было мало, а борьба как раз-то и предстоит).
    Таким образом, мы подходим к главной теме, которая будет занимать нас до марта 2008 года, - теме выборов. Если, конечно, нам прежде не заткнут глотку.
      А потому первая задача - не дать возможности этого сделать.

                                                                                * * *

      Прежде, чем перейти к обоснованию принципов Народного фронта, необходимо коротко и недвусмысленно очертить «образ врага», увидеть его во всей его реальной неприглядности и отбросить всякую либеральную болтовню, типа «с одной стороны, да с другой стороны».
    Клика, пришедшая на смену ельцинской «семье», оказалась (о чём умные люди предупреждали ещё в конце 1999 года, - вспомните, хотя бы заявления Егора Яковлева) много хуже и, увы, много опытнее. Если отбросить в сторону всё, что уже написано и наговорено, и вычленить ключевые определения, то их окажется всего два: ЖАДНОСТЬ и СТРАХ.
       Жадность мы воочию наблюдаем в историях с НТВ (с ним дело было не только в идейных разногласиях, но и в лакомости) и с ЮКОСом, в банковском переделе и во многих примерах помельче.
       А поскольку мы имеем дело с простым обманом: нам обещали стабилизацию, а устроили передел с использованием служебного положения, - то неизбежен страх перед ответственностью, страх перед тем, что кто-то, да решится признать через международные суды все совершённые поглощения, как недружественные, а результаты ничтожными. Страх, наконец, перед народом, который снова разоряют. Но если приватизация (жульническая) и реформы (грабительские) хоть что-то дали, причём весьма ощутимое, заложили какую никакую базу для возможного роста (который сегодня за спасибо поддерживает нынешний режим), и если били по «социалке», то косвенно, то нынешний режим бьёт по ней прямой наводкой.
       А это значит, что жадность, помноженная на страх, с неизбежностью породит террор (напомню: terror - от латинского «страх» и означает: испытывая страх, нагнать его на других, которых боишься). Если «наивная» ельцинская «семья» сдала власть в надежде на некое подобие благородства, то нынешняя клика просто уже вынуждена будет драться на пределе беспощадности. (Не успел я дописать этой фразы, как убили Пола Хлебникова и едва не убили Виктора Черепкова: не ждут ли аналогичные «растяжки» всех, кто реально будет угрожать власти на следующих выборах? Плюс к этому беспощадный разгром маленькой организации «Моё право» пытавшейся всего лишь консультировать жертв милицейского произвола).
        Можно теперь с уверенностью сказать, что прозвенел первый звоночек, или, говоря более высоким стилем, вызов брошен.
      Перед этими вызовами сохранять и подогревать разногласия в рядах оппозиции, считающей себя демократической, пыжиться сверх реальных сил в попытках объявить именно себя некоей «вертикалью оппозиции», - значит совершать откровенное политическое преступление. А заодно и самоубийство.

                                                                                 * * *       

     Единственная альтернатива этому - широкий Народный фронт (недаром эта формула уже сорвалась с уст Леонида Гозмана).
      Принцип Народного Фронта в отличие от всех иных форм объединений, блоков, коалиций, состоит в отсутствии каких-либо предварительных условий, требований, уступок, компромиссов, согласований. Это принцип «великого водяного перемирия». У него есть только цель, причём одна из тех, про которые поётся в известной песне: «Мы за ценой не постоим!».
       То тот самый случай, когда, вместо того, чтобы морщить носик при упоминании Зюганова, Чубайса или Лимонова, надо вспомнить слова истинно великого политика и демократа Уинстона Черчилля: «Если Гитлер вторгнется в Ад, я по меньше мере положительно отзовусь о Сатане в Палате общин».
      Цель не в том, чтобы совместно овладеть властью и затем совместно ею распоряжаться на основе каких-то соглашений и компромиссов по личностям и пунктам программ. Цель одна - не допустить вновь к власти её нынешних обладателей, вытеснить из Думы Единороссов, не пропустить в Кремль того преемника, которого нам в очередной раз свысока укажут, а обеспечить избрание того, кого выдвинет Фронт.
       И это единственный пункт, по которому ни у одного из потенциальных участников НФ нет разногласий. И только устранив угрозу фашизоидного, автократического режима (который только что провалил закон о запрете фашистской символики) мы сможем заняться игрой политических сил и обеспечить народу свободную игру сил экономических. И приходится в стотысячный раз повторять, что только такая система и обеспечила успех всем ныне лидирующим в мире странам.
     В противном случае мы уподобимся меньшевикам и эсерам в России и коммунистам с социал-демократами в Германии, которые в награду за  «принципиальность» получили возможность по 24 часа в сутки невозбранно спорить в концлагерях.

II.

      Для того, чтобы народ мог свободно выбрать между правыми и левыми, реформаторами и консерваторами и вообще свободно обозначить спектр своих политических предпочтений, он должен иметь возможность свободно выбрать без давления до выборов и фальсификации после.
      Режим, лишающий народ такой возможности, является антинародным, и у народа нет иной возможности противодействия, как сформировать свой Народный фронт.
    И поскольку антинародность режима не только в ущемлении политических свобод, но и в неразрывно связанных с этим действиях по ухудшению материального положения народа (монетизация льгот, жилищный кодекс, продолжающиеся задержки заработанных мизерных денег, - вопиющие примеры антинародности и безграмотности нынешней власти), то необходимость Фронта диктуется не только политической, но и экономической, и социальной ситуацией.
      А последняя такова, что я не уверен, что крупномасштабный системный кризис не начнётся раньше, чем я закончу этот текст, который пишу под треск банков, в которых я уже сам «кое-что» потерял.

                                                                              * * *

       Но, прежде всего я хочу обратить внимание всех на крайне важный момент, вызывающий наиболее оживлённое обсуждение. Это рейтинг главы государства. Стремительно взлетев ещё в период «исполнения обязанностей» он стабильно витает в неправдоподобных заоблачных высотах, и ни при каких условиях не снижает высоты своего парения. Недаром от Рейгана перекочевал эпитет «тефлоновый». Звучит по европейски корректно и наукообразно, а по-русски то просто: с гуся вода.
       И я из чистого гуманизма желал бы чтобы рейтинг был бы поподвижней: то поднимался бы то опускался, то чего-нибудь ещё выделывал. Потому что в нынешней ситуации, при таком его положении у него есть только одна перспектива: внезапный (для болванов) и катастрофический обвал. Причём столь катастрофический, что будет только два выхода. Повторение операции по досрочной сдаче власти следующему, наскоро выбранному преемнику, либо узурпация власти в той или иной форме.
      Именно такая перспектива - перспектива практически неизбежная - является ещё одним весомым доводом для спешного создания Народного фронта. Народ должен быть готов и организован к тому моменту, когда ситуация начнёт выходить из-под контроля. Иначе контроль опять перехватят совсем не те, в ком так нуждается Россия и её народы.
     Следующий внешне формальный момент состоит в том, что до следующих думских и президентских выборов осталось на самом деле не так уж и много времени, а потому надо уже сейчас мобилизовывать силы, консолидировать их и без особой нервозности решать кадровые вопросы лидеров и списков.
    Ведь всем политикам и правой, и левой демократической ориентации ясно, что искусственно созданные барьеры таковы, что разрозненными силами их не преодолеть. А потому правящая верхушка делает всё, что в её силах, чтобы сделать объединение оппозиции невозможным. И на наших глазах крушит при помощи «агентов влияния» даже старые, казалось бы прочные и испытанные партии. Дело чести оппозиции доказать обратное: устоять и объединиться.

                                                                                 * * *

         Это крайне важно ещё по одному пункту.
        Сегодня мы имеем дело совсем с иным раскладом не столько сил, сколько мотиваций поведения.
        На всех предыдущих выборах главным посылом был страх перед приходом к власти коммунистов, страх перед пересмотром итогов приватизации. Сегодня этих страхов нет. Даже я старый антикоммунист, нет-нет, да и подумаю: а не дать ли коммунистам власть года на четыре, пусть разгребут немного накопившееся дерьмо, коль скоро у нас не получается…
       Итоги правительственной политики последних пяти лет сложили иную ситуацию. Вопреки всем обещаниям, а главное, вопреки логике и здравому смыслу, нынешняя власть принялась вовсю именно пересматривать итоги приватизации, но не в смысле выявления слишком уж очевидных преступлений, а в смысле банального наезда-разводки и перераспределения собственности. Не взыскание недоплаченного, не наказание преступивших даже те смутные законы, что были, а - простой отъём собственности. И если бы хотя бы формально народу. Так нет, в карманы неких нигде и никем не называемых новых собственников. То есть, то, что можно было в 90-х годах по инерции считать преступлением по отменённому социалистическому праву, повторяется снова, но уже, как преступление в изощрённой форме извращения существующего нового права.
      В предыдущий период было хоть некоторое оправдание: делим ничьё. Теперь-то делят весьма даже чьё. И если тогда общенародная была объявлена вне закона, то теперь делят формально священную частную, причём тоже в частную (угадайте с трёх раз: в чью?). И не путём конкуренции, пусть самой жестокой, а путём откровенного захвата при помощи власти. Когда брокеры заменяются ОМОНом, власть перестает быть гарантом всего и вся, а вырождается просто в самую сильную «группировку». На наших глазах произошла уникальная в истории юстиции процедура приватизации законности. И всех нас она, завязав глаза не себе, а нам, и взяв в руки вместо весов паяльник, рано или поздно подомнет под себя так, что 37-год покажется юридическим раем.

III.

      Когда пройдёт наваждение «путинской стабилизации» - когда люди откроют глаза и увидят и осознают, что стало не учше, а хуже - когда поймут, что есть прямая и непосредственная связь между ограничениями политических свобод (не в смысле их прямого запрета, а иезуитского извращения) и ухудшением качества жизни - когда в их сознании сольются в единое и неразрывное целое всё, пока что воспринимаемое, как разрозненные беды, - тогда неизбежен взрыв всеобщего недовольства.
     И ответственность национальных политиков в том, что придать народному движению осмысленную и организованную форму, а не оставить его в положении привычного русского бунта бессмысленного, беспощадного, и обреченного на поражение только потому, что не будет одного единственного элемента - организации. И более того, создавая (часто опережая события) структуры политической организации, можно избежать неизбежного в их отсутствие выхода политической активности за рамки легитимности. Стихийные, юридически не подкреплённые выступления масс сами себя подставляют, проявляясь в незаконных в формах изъявления.
                                                                                * * *      

     Народный фронт нужен ещё и для того, чтобы иметь достаточные силы и кадры для повсеместного покрытия всех без исключения избирательных участков, чтобы иметь легитимную организацию, имеющую право внедряться во все избирательные комиссии, с тем, что иметь возможность везде, где это возможно (то есть, там, где проживают достаточно большие группы населения), обеспечить массовый контроль за выдачей бюллетеней и подсчётом голосов.
     Только политическая форма Народного фронта сможет парализовать бюрократическое всевластие, разрушить спайку чиновников с силовыми структурами. Как бы ни были разложены эти чиновные и военные структуры, они тоже состоят из людей, они тоже получают нищенское содержание (которое сейчас спешно стараются увеличить в преддверии решающих битв), им тоже надоест собственная аморальность, и против реально массового народного движения они не пойдут, как не пошли в 1991 году.
      Бюрократия, со своей стороны, хотя и едина, но не однородна, как и всякое массовое сообщество. А потому можно и нужно рассчитывать на поддержку немалой части её представителей. Надо только дать им место, как в движении, так и в последующей жизни.
      Народный фронт - единственная альтернатива поднимающим в общем хаосе голову доморощенным фашистам явным и неявным. Именно против них столь успешно выступил Народный фронт во Франции.
      Ясно также одно любое противодействие созданию и функционированию Фронта будут означать признание властями своей антидемократической, антинародной и антинациональной сущности.
     Главный же лозунг и главная цель фронта - создание действенных механизмов противодействия фальсификации выборов на всех стадиях их подготовки, проведение и подсчёта и объявления результатов, создание атмосферы, в которой нынешние власть предержащие не могли в случае неизбежного их поражения сохранить власть силовым путём. И больше ничего, никаких политических согласований и утрясок. Вот уберём тех, кто отменяет свободную конкуренцию политических сил и идей, а потом и начнём свободно конкурировать между собою за право какое-то время осуществлять реальную политику.
      Уверен, что я опережаю события буквально на считанные недели. Если бы я сейчас не высказался, через короткое время эту идею сформулировал бы кто-то другой. Очень важно сделать это вовремя, но никогда не поздно. Время не ждёт.

IV.

      Прежде, чем приступать к обсуждению, и тем более, реализации этой идеи, надо трезво взвесить все возможные формы противодействия. Тем более, что большая их часть уже применяется на практике.
       Таковых я насчитываю одиннадцать:
1. Сопротивление активистов организаций - потенциальных участников фронта - по причине непонимания ими важности задачи или по причине боязни потери своей маленькой власти; их непременно будут подзуживать неопознанные пока в таковом качестве, но наверняка имеющиеся в каждой организации, «казачки».
2. Создание сложностей при регистрации местных, и региональных (этих в первую очередь) и федеральных организаций Фронта и его печатных изданий, поскольку таковые крайне необходимы;
3. Предельное ограничение возможности появления информации о работе Фронта и выступлений его лидеров в СМИ всех видов;
4. Прямое запугивание увольнениями и подобными репрессивными мерами тех, кто открыто вступит во Фронт и будет в нём работать.
5. Разнузданная контрпропаганда с выливанием на активистов и лидеров Фронта и входящие в него организации всех возможных облыжных обвинений, вплоть до фабрикации уголовных дел, в том числе и по обвинениям в мифическом шпионаже, как это уже бывало в 37 году (вспомните недавнее Послание!).
6. Организация несчастных случаев, не раскрываемых хулиганских нападений в подъездах и прочих укромных местах. (Хлебников и Черепков уже поспешили дать подтверждения).
7. Противодействия проведению митингов, демонстраций, пикетов, распространению листовок и плакатов; организация провокаций во время их проведения и мелких придирок, с целью последующего преследования за мифические процедурные нарушения.
8. Устройство вирусных атак на компьютеры организаций и активистов.
9. Преследование спонсоров движения, разрушение их бизнеса.
10. Организация погромов со стороны формально не принадлежащих к власти фашистско-националистических полу тайных организаций.
11. Организация гласной и тайной слежки, перлюстрации переписки (особенно компьютерной, что легче всего), прослушивания переговоров с последующим искажением полученных данных и фабрикации на их основе компрометирующих материалов.
        И так далее, в зависимости от фантазии и возможностей власти и её охранников. И чем дальше, тем больше интенсивность и жесткость противодействия будут возрастать. А это в свою очередь может иметь только два последствия. Либо слом, катастрофа и капитуляция оппозиции с последующим развалом страны, поскольку у власти останутся ничтожества; либо мы выдержим, победим, и тогда Россия останется, и станет тем, чем она может и должна стать: свободной и сильной страной в общей семье свободных и сильных народов.
        Дело за малым: понять, поверить и сделать.

V.

        Программа Фронта должна состоять из дух частей констатирующей и прогнозирующей.
       Первая часть должна содержать полный и бескомпромиссный перечень прегрешений режима и вытекающих из них печальных перспектив, разоблачение лицемерия власти, её не просто антинародной, но и антиприродной сущности, когда мы останемся не только без свобод, но и без лесов, полей и рек. Когда Россия превратится в пустыню, застроенную никому не нужными коттеджами, потому что, в отличие от нас, временщики бросят их и сумеют сбежать в другие уголки земли, где им не дадут гадить под себя.
      Вторая часть должна состоять из коллективно выработанной чётко и конкретной программы действий, в которой должны быть отчетливо сбалансированы интересы общие и частные для достижения процветания государства, как суммы частных процветаний и успехов.

                                                                                  * * *

        Принципиальная разница между властью, стоящей над народом, живущей вне народа и не для него, а для себя, и нашей пока ещё разрозненной оппозицией в том, что власть требует общественного послушания под псевдонимом согласия, а мы стремимся к подлинному согласию всех равноправных общественно-политических и культурных сил; не равноудаление экономики и власти, а равноправное служение народу и государству. У нас власть считает себя государством, тогда как власть - есть просто высший этаж служащих этого государства. Потому что государство - это идея, объединяющая территорию и её население. И никто не имеет права ставить себя с ней наравне, объявлять себя воплощением этой идеи. Государство незыблемо - власть сменяема. А власть у нас, подменяя понятия, пытается сделать себя несменяемой, якобы потому что она и есть государство.
      Ребята, подвиньтесь! Ни в коем случае нельзя сохранять противоестественное, псевдодемократическое состояние, когда власть и оппозиция есть нечто постоянное и не взаимозаменяемое. Президент может сколько угодно это провозглашать в своих посланиях, но пока слова не станут делом, то есть, до тех пор, пока эта властная группировка не уйдёт, мы будем оставаться политическими ублюдками. А у них век страшно короток. Во избежание этого и необходимо добиться смены власти, смены конституционной, без последующих репрессий в отношении власти, перешедшей в оппозицию.
       А если насилие станет неизбежным, то виновата будет только власть, как она была виновата в феврале и октябре 17-го, как была виновата в августе 91 и в октябре 93 годов.

VI.

    Я часто слышу: вот вы все (интеллигенты, судя по всему) всё критикуете, а если и предлагаете, то как-то расплывчато. А вы - конкретно, по-деловому, по шагам, по пунктам.
     Ну, что же возьму на себя смелость набросать конкретный вариант реализации проекта Народного фронта.

                                                                                * * *

1. В НФ входят все (подчёркиваю жирной чертой: ВСЕ, включая коммунистов и некоторых других радикалов) политические, общественные (творческие, профсоюзные, ветеранские, кооперативные, правозащитные и проч.) организации России, понимающие реальную опасность беспрепятственного развития нынешнего режима для свобод и благосостояния граждан. И в равной степени реальную угрозу для своего собственного существования, как реальных институтов демократического общества.
2. НФ только в исключительном случае (том случае, когда сами его члены консенсусом решат это сделать в видах предстоящих выборов), может перерасти в самостоятельную организацию, выступающую с едиными списками кандидатов.
3. Условием объединения является заранее обговоренная временность. Сразу же после победы, НФ снова распадается на составные части, которые продолжают своё самостоятельное политическое плавание, но в условиях совместно удержанной свободы.
4. Участники НФ заключают между собой нечто вроде Генерального соглашения, согласно которому они обязуются на всех выборах от дня соглашения до президентских 2008 года, действовать сообща, везде и всюду достигая соглашения о единых списках и единых кандидатурах, с тем, чтобы единороссам, ЛДПР и прочей шелупони, которую власть понапихает для информационного зашумления, противостоял, как правило, один единый кандидат, на поддержку которого бросаются объединённые ресурсы всех участников Фронта.
4. Целью политических дебатов некоего Координационного центра, который неизбежно будет создан из представителей участников, является разработка стратегии тактики на думских и президентских выборах.
      Как материал для обсуждения, могу предложить вариант такого решения.
     Для выставления единого списка выбирается одна их партий участниц, при этом даже желательно, чтобы это была не одна из главных партии. То есть, не имеющая в отношении себя никаких стойких и распространённых предубеждений и повышенного эмоционального отношения (как СПС, «Яблоко», КПРФ). Федеральный и региональные списки формируются пропорционально некоему рейтингу, который можно составить при помощи пользующихся действительным доверием социологических служб.
     В одномандатных округах тщательно определяются кандидаты, имеющие наибольшие шансы в данном округе. И здесь процентное соотношение по партийности кандидатов должно быть отброшено. Важно только одно - победа, такая победа, которую ни при каких условиях не фальсифицировать.
5. Итоги муниципальных, региональных, думских выборов, сам ход работы НФ к концу 2007 года определит круг возможных претендентов на место единого кандидата в Президенты. Если Фронт к этому времени состоится, как реальная организация, то в его рамках не составит провести полноценные праймериз по выявлению такой фигуры. Во всяком случае, такая процедура сделает единого кандидата внутренне легитимным.
      Важно в этот решающий момент не сорваться и найти согласие по единой кандидатуре. С тем, чтобы в окончательном списке был только один реальный оппонент у преемника. Сколько там мусора набросают политтехнологи - не наша забота, решающего влияния на ход и результаты голосования они не окажут.
6. На всё время существования НФ его участники воздерживаются от «принципиальных» выпадов друг против друга, как звери у берегов пересохшей речки. Ответ избирателям на встречах с ними может быть только один: мы хотим сохранить возможность оставаться самими собой в реальной политике с тем, чтобы вы потом могли действительно свободно выбирать между нами.
7. Вследствие этого у НФ нет и не должно быть некоей общей, основанной на компромиссах и уступках программы и устава. Никто ни от кого ничего не требует. Все добровольно соглашаются о совместных действиях по самосохранению. Выживем, тогда сможем доспорить о путях реального развития страны.
8. Псевдообъединение на базе какой-то одной, претендующей на лидерство партии, объединение с заранее заявленными исключениями - обречены на провал.
      Немного арифметики. Полтора десятка мелких партий, способных набрать по полупроценту голосов, собранные в единый кулак, одни только обеспечат преодоление 7% барьера. А в условиях решительной демонстрации подъёма (припомните «Искусство восстания» некоего В.И.Ульянова!) неизбежно в полтора-два раза вырастут показатели главных партий. Что в итоге даст, как минимум половину мест в пропорциональной части. Аналогичный результат получится и по округам.
      Но для этого надо, наконец, понять и протрезветь. Никто, даже коммунисты, не в силах в одиночку одолеть любой одноразовый сброд, который за неделю сколотит Кремль и поведёт в бой, пробивая путь своими несметными материальными и административными ресурсами. Только сложив свои силы воедино, мы получим реализацию своего совокупного превосходства. Кремлевские выползки больше, чем на 30 процентов, вытянуть не могут, - остается проявить политическую мудрость, умноженную на «жажду жизни», и сложить противостоящие 70. И, тем самым, раз и навсегда решить проблему жизнеспособности российской демократии.
      Если этого сделано не будет, то та помойка, куда нас всех сбросят хитроумные дяди из кремлёвских и лубянских кабинетов, - будет самым заслуженным местом столь же заслуженного вечного отдыха от политической жизни, непригодность к которой мы, тем самым, докажем.
       Одна надежда, что потом вырастет-таки новое, сильное и грамотное поколение. Но для них мы уже никогда не будем поколением героев-предшественников, павших в неравной борьбе. Мы будем скопищем кретинов, не сумевших сделать простых и очевидных вещей.
       Народный фронт - единственный выход из положения. Не реализовать его - совершить преступление против народа, против страны, против свободы, против будущего, против самих себя.
         И после сказанного никто не сможет отговориться неведением.

  /Первая редакция - 13 июля 2004/