ВОЗВРАТ                                             

 
      
Июнь 2014, №6        
 
 
Ракурс Истории___________________                                             Борис Клейн           
 
Начало в №5 2014г.                   
                  

                              

                                             ЗАМЕТКИ ИСТОРИКА


           Бывший президент СССР Михаил Горбачев назвал «чепухой» сообщения об оккупации Крыма: это был, по его мнению, свободный, демократический выбор населения. Он приветствовал идею дальнейшей российской экспансии на украинском направлении.
     Попутно Горбачев дал понять, что начатая им перестройка была рассчитана надолго - как минимум на 25 лет («Грани.ру»). То есть, чуть ли не до наших дней? Это сюрприз.
     В свете нового исторического опыта, стоило бы еще раз присмотреться к прошлому, которое вдруг оказалось настоящим.


                                                                        Чей проект


           Начало крутого поворота в политике КПСС связывают с апрельским пленумом ЦК 1985г., когда новый генсек М.С.Горбачев провозгласил курс на ускорение. По мнению многих историков, его выступления носили декларативный характер, ибо какой-либо программы перемен у него не было.
           С этим можно согласиться лишь отчасти. У Михаила Сергеевича действительно не было собственного проработанного плана, но он имел пример для подражания. Еще будучи председателем КГБ, Юрий Андропов дал напутствие Горбачеву, затем продвинул его в Москву как своего соратника, а в перспективе - преемника.
            Не лишне припомнить позицию самого Андропова, когда он пришел к руководству страной вместо умершего Брежнева. Крах идеологии марксизма-ленинизма для него был уже очевидным. Но он твердо стоял за сохранение существующей системы, правда, обновленной, «очищенной» от явных злоупотреблений и издержек. С этой целью он ужесточал дисциплинарные и карательные меры. В экономике - отмена излишней централизации, но расширение полномочий намечалось лишь на уровне отдельных предприятий и регионов.
        
 Такой подход не сулил ничего хорошего населению, но устраивал советскую номенклатуру, так как обеспечивал ей и впредь монопольную власть.
        
  Когда Андропов умер (1984), в народе осталась легенда, что он был очень прозорливым человеком; просто не успел все выправить.
           М.Горбачев, «унаследовавший» от покойного наставника мировосприятие, поначалу тоже призывал лишь устранить «отдельные деформации» социализма.
        
 Но трудности нарастали в стране так быстро, что ограничиться косметическими ремонтами показалось уже невозможным
       
     В феврале-марте 1986г. на XXVIII съезде партии Горбачев выступил с предложениями о «радикальной реформе экономики». Это и было приступом к настоящей «перестройке» (термин, заимствованный из лексики либеральных реформ 1860-х г.г.; оттуда же взяли понятие “гласности” - как бы «полусвободы слова»).
       
   На деле, как отмечает американский историк М.Дзевановски, несмотря на радикальную риторику, горбачевские планы были половинчатыми, и выглядели скорее как компромисс с номенклатурной верхушкой.
         
 Он расширил права предприятий, но оставил основные средства производства в руках государства и сохранил централизованное планирование. Разрешив создавать кооперативы (с неясной природой), по сути, он поощрил «теневую экономику», связанную c взятками высшим чиновникам. А вот частную собственность так и не решился ввести.
        
  Горбачев проигнорировал опыт ленинского НЭПа, и более близкий к нему по времени успех китайских реформ, основанных, прежде всего, на приватизации в сельском хозяйстве. Начав с этого и обеспечив страну продовольствием, можно было переходить к реформированию других отраслей экономики. В противном случае ставилась под угрозу вся “перестройка”. (M.K.Dziewanowski, A History of Soviet Russia, pp.376, 402).
         
 Так или иначе, впечатлял размах гласности: под ее напором цензурные преграды буквально падали.
         
 Это не мелочь; но все же не стоило бы преувеличивать значение горбачевской и последующей гласности. Посмотрите, что происходит сейчас в России (отчасти и в Белоруссии). Принимают на веру любую официальную ложь. В лучшем случае, буркнут про себя: «правды не дождешься».
            Ментальность осталась прежней: вот суровая правда, постигнутая сегодня.
         
  Возвращаюсь к теме: кляп из народного рта перестройщики вынули, но другие их затеи проваливались.
         
 Трудно объяснить эти провалы, безотносительно к трагедиям весны-лета 1986г. Взрыв на Чернобыльской АЭС привел к тому, что миллионы жителей оказались в зоне радиоактивного заражения. Годы заняла изнурительная борьба с катаклизмом. Потрясающие вести о жертвах, о губительных последствиях облучения, о колоссальных материальных затратах.
           Постепенно, на фоне техногенных катастроф, общественность СССР постигала всю глубину стагнации экономики, узнавала об отсталости инженерных решений, запущенности систем контроля, чудовищной коррупции и т.п.
          Не прошло и двух лет, как начался общий кризис экономики. С 1988г. выявилось сокращение производства в сельском хозяйстве, затем и в промышленности. Стремительно падал уровень жизни.
          В Кремле осознали не только свои изначальные стратегические просчеты; стала очевидной общая изношенность технологий, ограниченность имеющихся ресурсов и сил. Настроения фатализма овладевали штабом в Москве и быстро распространялись на местах.
         
 Летом 1988г. Горбачев обратился к реформе политической системы - под тем предлогом, что она является главным звеном «механизма торможения». Но это было еще одним проявлением растерянности: они уже не знали, за что браться.
            Говоря о международных заслугах горбачевской команды (Шеварднадзе, Яковлева и др.), на одно из первых мест обычно ставят окончание «холодной войны». Действительно: впечатляющие результаты в разоружении, ослабление противоборства враждующих блоков и т.п. Начался распад социалистической системы. В Москве объявили о триумфе «нового политического мышления»; в США заговорили о своей победе в «холодной войне». Бывшие противники подали друг другу руки. (Мы теперь словно переживаем тяжелое похмелье после затянувшегося праздника «миролюбия»).
           В обстановке экономической разрухи конца 1980-х предлагались альтернативные варианты переустройства. Громче всех заявлял о себе партийный функционер Б.Ельцин.
            В этот критический момент оказалось, что ни в центре, ни на периферии нет сил, способных стать устойчивой опорой перемен. Интеллигенция не смогла предложить корректив к реформам. За исключением Прибалтики, народ проявил неготовность к осознанному участию в политике. Реальная власть переходила к региональным группировкам, сложившимся внутри той же номенклатуры.
           Теряя контроль над страной, горбачевское руководство, по сути, готовилось к «сдаче» Советского Союза - пока еще неизвестно, кому.
          Исторические факты противоречат россказням о фатальном для СССР «бунте окраин»: первой о своем государственном суверенитете объявила в июне 1990г. сама Российская федерация, президентом которой был избран Б.Ельцин.
            После подавления путча в августе 1991г., он издал указ о роспуске КПСС. 24 августа М.Горбачев сложил с себя полномочия Генсека, и именно в этот день заявила о своей независимости Украина. Ей последовали другие республики. Доверие к центру было подорвано окончательно.
           Казалось бы, в суверенной России возникли политические предпосылки для тех решительных перемен в экономике, которых не сумел осуществить М.Горбачев.
       
 Риторика программных выступлений Б.Ельцина была еще радикальнее, чем горбачевская.
        
   Уход союзных республик, судя по воспоминаниям людей из его круга, они сравнивали с отцеплением от поезда «лишних вагонов». Забрав самое ценное из распавшегося Союза, обойдемся, мол, и без ненужной обузы. Задача состояла уже не в “перестройке” социализма, а в переходе, по примеру Запада, к совершенно другой, рыночной экономике. С тем, чтобы через два-три года встать на путь повышения уровня жизни народа.
            Известно, чем обернулась их «стабилизация»: резкий взлет потребительских цен, безработица, обнищание широких масс, и в итоге (1998) - дефолт, то есть государственное банкротство.
         
  Не на это, видимо, рассчитывали реформаторы, проводившие в 1992г. приватизацию в промышленности. Но реалии не совпали с планами.
      
  Доминировать в экономике стал не мелкий и не средний бизнес. Огромная государственная собственность попала в руки, главным образом, тех, кто и прежде занимали ключевые позиции в партийно-хозяйственном руководстве. Их и обслуживали сверхбогатые - «олигархи».
           
 Бандитский, «политический» - какой угодно, но только не настоящий капитализм.
         
  Быть может, чудовищный «социальный вывих» хоть в какой-то степени выправлялся политикой демократизации?
          
 Работа в этом направлении велась. Нельзя не видеть сделанного Ельциным и его окружением по расширению прав и свобод, поддержке местных инициатив, реабилитации пострадавших от репрессий и т.п.
            С другой стороны, меры для становления гражданского общества в России так и не были приняты. Краткосрочный запрет КПСС стал эффектным, но пустым жестом, ибо за ним не последовала люстрация. Ядро КГБ сохранилось. Чиновникам, повинным в злоупотреблениях властью, не прервали служебную карьеру. Народный суд, призванный рассмотреть обвинения в преступлениях против человечности, превратился в фарс, и был свернут.
          
  Система правосудия не поднялась до уровня царской России 1860-х г.г., а вскоре она разложилась вовсе. Криминальному разгулу не ставилось преграды.
       
   Самое страшное, что «человека забыли». Социальная защита населения была заброшена. Смертность угрожающе росла. Российская провинция превратилась буквально в зону бедствия.
          
  Зато все усерднее наводили лоск на фасад государства. К услугам избранных были все блага жизни.
       
     Итак, реальная политика верховных правителей, от Андропова до Ельцина, раскрывала общую сверхзадачу. Их конечной целью было преодолеть системный кризис сталинизма, удерживая у власти прежнюю сталинскую номенклатуру. Они сами являлись выходцами из нее (или преемниками), и в ней видели залог экзистенции империи - будь то в виде СССР, или в другом обличии.
             А смена методов руководства - как бы она ни мотивировалась - представляла собою лишь отталкивание от вызовов современности.
           
 С чем пришел в Кремль нынешний вождь? Я не пытаюсь демонизировать В.Путина - хотя о «банальности» связанного с ним зла уже не скажешь.
          
 В экономике, социальной политике у него, в сущности, не было принципиально нового, по сравнению с обанкротившимся Ельциным. Тот отказывался от модернизации, не развивал производства, ни в городе, ни в деревне, почти не строил дорог, вообще инфраструктуру, благоволил коррупционерам (не забывая в первую очередь обогащать себя и друзей) - и этот туда же.
          
 Разумеется, при сверхвысоких мировых ценах на сырье, свободных денег у него гораздо больше. Часть этой огромной ренты он смог тратить на социальные выплаты.
          
 И бывшие бедные пополнили ряды поклонников «сильной власти». В России растет питательная среда для шовинизма. Массам начинает казаться, что настал долгожданный час реванша, расплаты за все пережитое - но с кем? Только не с истинными виновниками бедствий.
            Атмосфера гнетущей милитаристской истерии. Иногда высказываются мнения, что ныне лексика российской пропаганды напоминает приемы Геббельса. Позволю себе уточнение.
            У меня есть репринт статей из нацистского журнала «Signal», который выпускался в Берлине для населения оккупированных стран Европы. Могу сказать, что они писали в другом тоне. Конечно, вели свою линию, но без нахрапа; как бы дискутировали, убеждали читателя. Я даже антисемитских выпадов там не нашел; и англо-американских плутократов они критиковали без ругани.
            Иное дело, пропаганда на захваченных территориях СССР. Там не церемонились. И если перелистать листки, напечатанные где-нибудь в Смоленске или Пскове в 1942г., то создается впечатление, что сработано «коллегами» Дмитрия Киселева.
           В подходе Путина к возникающим проблемам с самого начала проявлялся его собственный стиль; но не сразу он нащупал адекватную социальную опору: то самое «подавляющее большинство».
          
 Наверное, льстецы поставят ему в заслугу «окончательное решение» вопроса об интеллигенции - научной, художественной, да и всякой иной. Какое будущее ей уготовлено?
           
 Часть уже слилась в плотоядную гущу российского сервиса - это «долгоиграющие», то есть готовые без предела развлекать и ублажать. Ряд “мастеров культуры” проявили настолько наглую беспринципность, что поставили под вопрос свою профессиональную карьеру.
            Мюнхенская общественность выступила против назначения В.Гергиева главным дирижером симфонического оркестра, поскольку глашатай «аншлюса» Крыма не может представлять их город. Опубликованы открытые письма и призывы к международному бойкоту Гергиева, Спивакова, Башмета, Мацуева.
  Сумеет ли власть, пока она еще щедра к подхалимам, компенсировать утрату репутаций? Нас вынуждают обсуждать этот вопрос. Но что поделать?
     Прошли времена, когда тепло встречали на эстраде Хазанова, когда радовались дебютам в «Современнике» Табакова. Крутят их записи по телевизору, но не оживут «мертвые души».
      Сострадать нужно не им.
    Поистине трагично положение мыслящих людей, внутренне чуждых режиму, и по совести своей не могущих молчать. Если так дальше пойдет, то записанных в «национал-предатели» ждут посадки, или их вытолкнут за границу. Многих, скорее всего, опустят на дно, чтобы перемешать с полными маргиналами.
          
 И так, значит, построят «здоровое гражданское общество» - наподобие белорусского?             Во всяком случае, к этому стремятся. Возможно, к прежним кадрам захотят прибавить и новый контингент, полученный в ходе экспансии «на украинском направлении» (как недавно выразился М.Горбачев).
            Геополитика, как волк голодный, выходит на дорогу.
          
 В ближайшее время не исключен захват российскими агрессорами не только Украины, но и Белоруссии, считает бывший путинский советник А.Илларионов. Московские правящие круги вообще отрицают самостоятельность украинцев и белорусов - те, мол, образуют, вместе с русскими, единый народ. Пока еще разделенный, но скоро, если повезет, они приведут его к одному знаменателю.
          
 Особенно тревожит отсутствие ясности: кто окажет противодействие безумным планам, каким способом?
           
 Не провожу параллелей с событиями предвоенных 1938-1939, а также памятного мне 1968 года. Я вообще убежден, что история не повторяется.
             Но долго такое не может длиться.
            Специфика путинского правления не составляла секрета с самого начала. Он устремился к введению «сильной государственной власти», которая удержит под контролем все живое, и до каждого несогласного дойдет.
            
Провалы предшественников убедили его в никчемности для России экономических и социальных экспериментов. Поверил только Андропову, почти ничего не успевшему осуществить. Однако на его «проекте» стояло сталинское клеймо КГБ, то есть знак высшей благонадежности.
            Если уж возрождать империю, внушили себе в Кремле, то не переговорами и поблажками, а только силой. Там, на Западе, могут обольщаться своим богатством («Все куплю, сказало злато»). А русская классика учит совершенно другому способу разрешения споров: «Все возьму, сказал булат».


                                                                    Как тебя зовут


             Мало воды утекло с того момента, как американские журналисты включили Алексея Навального в число самых влиятельных людей планеты. За океаном по-прежнему думают о нем так, а в Москве поступили иначе: сидит Алексей, уже довольно долго, под домашним арестом. И легче перечислить то, что ему воспрещено, чем назвать разрешенное.
    В положение его мне нетрудно войти. Не потому, что причисляю себя к сторонникам его (полузапрещенной) партии. А по аналогии с собственной жизнью в Гродно 1970-го и последующих восьми лет.
    Мне, правда, выходить из дома разрешалось. Зато нельзя было: работать историком (лишили ученой степени и звания), выступать в любой аудитории, печататься, встречаться с другом, писателем Василем Быковым, переезжать в другой город.
             Пользоваться интернетом (как ныне Навальному) мне не запретили, поскольку его еще не изобрели. Зато подслушивали и подсматривали тотально: не только ловили все разговоры по телефону, но и следили с помощью устройств по всей квартире, а также камеры в доме напротив (сосед потом рассказал).
            Я все же остался при своих убеждениях, что и выявилось, когда изменилась обстановка, и мне вернули права ученого. Дожил до краха СССР, которого никакие силовики почему-то не уберегли.
          
 Но речь здесь идет о Навальном. Сложный характер, несомненно. Если в чем и можно упрекнуть, то не в отсутствии дерзостной смелости. Мало кто позволяет себе то, что он.
          
 Взять недавнюю историю с санкциями. Ситуация напряженная: вторжение в Украину (или, по другому, операция «воссоединения» ее части с иным госорганизмом) в самом разгаре.
         
 И вот, чудодейственным образом, 19 марта 2014г. в газете «Нью-Йорк Таймс» публикуется статья А.Навального «Как наказать Путина». Автор, будучи наедине со всевозможными запретами, как-то выдает текст, который читают миллионы; сенсация в мире.
        
 Интерес читателей неслучайный: там названы поименно те самые путинские приближенные, которые больше других отличились в имперской агрессии, а потому, подчеркивалось в статье, остро нуждаются в запрете на въезд в США, и в блокировке их заграничных активов.
           
В списке фигурирует, в частности, особо доверенный “кассир” Путина, хозяин банка «Россия» Юрий Ковальчук. Я посмотрел телевизионное интервью с ним, и скажу откровенно: по первому впечатлению - отталкивающая личность. К тому же, согласно опубликованной версии, его высокоученый старший брат Михаил воспользовался связями с вождем, чтобы «отомстить» Академии наук за свое неизбрание в академики. С подачи последнего взяли и разогнали старейшее научное учреждение страны.
           
 Там в статье были названы и другие подобные персонажи.
          
  Что поразительно: на следующий день, 20 марта президент США Обама объявил о введении санкций против именно этого круга путинских близких друзей.
           Так что факт непреложный: сидит публицист в изоляции, и, несмотря на это, упрочивает свое влияние в мире.
           
 А тем временем я внимательно перечитываю «Былое и думы». Движусь замедленно по страницам сочинения А.Герцена, не потому, что труден процесс чтения, и годы берут свое. Просто, спешить не хочется, очень уж значимой сегодня оказалась книга, которая заставляет долго думать. А иногда прямо в руки дает раскрытие некоторых загадок.
        
  Когда человек известен, им занимаются - кто попало, и кто во что горазд. Патриотическая российская печать не прошла мимо одиозной фамилии. Прицепились к Алексею с каламбурами, прибаутками: «Вали отсюда, Навальный!» - это еще прилично. Но, заглянув однажды «На свалку», глумливые остроумцы не скоро расстаются с ней.
            
Напрасная возня вокруг человека: не там роют.
            
Откроем «Былое и думы», ч.5-6 (по московскому изданию 1967г.)
          
  Александр Иванович в 1840г. перед предстоящей ему ссылкой, беседует с вельможной старой дамой екатерининских времен, Ольгой Александровной Жеребцовой. Та рассказывает ему случай из своей жизни:
             «- У меня дача есть недалеко от Гатчины, летом иногда я езжу туда отдохнуть. Перед домом я велела сделать большой сквер, знаете, эдак на английский манер, покрытый дерном. В запрошлый год приезжаю я туда; представьте себе - часов в шесть утра слышу я страшный треск барабанов, лежу ни живая, ни мертвая в постели; все ближе да ближе; звоню, прибежала моя калмычка. «Что, мать моя, это случилось? - спрашиваю я, - шум какой?» - «Да это, говорит, Михаил Павлович (великий князь, брат царя - Б.К.) изволит солдат учить». - «Где это?» - «На нашем дворе».
          
  Понравился сквер - и гладко и зелено. Представьте себе, дама живет, старуха, больная! - а он в шесть часов в барабан. Ну, думаю, это пустяки. «Позови дворецкого». Пришел дворецкий, я ему говорю: «Ты сейчас вели заложить тележку да поезжай в Петербург и найми сколько найдешь белорусов, да чтоб завтра и начали копать пруд». Ну, думаю, авось НАВАЛЬНОГО учения не дадут под моими окнами. Все это невоспитанные люди!» (с.53. На той же странице к слову «навального» дано примечание: «морского» (от франц. naval).
            Вот, значит, каков глубинный код необычной фамилии. Когда создавался русский флот, специальную терминологию заимствовали у иностранцев, подбирая затем близкие по значению русские слова («моряки», «флотские» и проч.). Однако О.А.Жеребцова, сохранившая речевые обороты XVIII в., выразилась, как и ее современники: просто использовала французский термин на русский лад.
            Оттуда, вероятно, повелись на Руси и Навальные, в буквальном смысле, «Морские». Вполне может быть, что родословная Алексея восходит к первым поколениям российских мореплавателей. Известно ли ему об этом?
            Если нет, то рад был бы уведомить, - особенно «в преломлении» культового текста русской культуры.
           Только как это сделать, если его интернет тоже арестован? Надо еще почитать Герцена…           

                                                                                                                     © Б.Клейн     
        
                     Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделах "История",                          
  "Публицистика""Литературоведение", "Биографические очерки", "Театральная Гостиная"

                   

                             НАЧАЛО                                                                                   ВОЗВРАТ