Шерстяной отвязался

Иногда, от всех скрываясь,
Чёлыч прятался в сарае,
Где к обеду мух глотал,
А потом тревожно спал.

И однажды Шерстяной
Отвязался сам собой.
Бусинками глаз сверкнул,
Ручкой тоненькой взмахнул,

Чёлыча ударил в нос
И серьёзно произнес:
«Сколько можно унывать,
Издевательства прощать?
Или, от обид опешив,
Ты забыл, что молвил Леший?
Мы с тобой такая сила,
Что врагам твоим не снилась!»

Чёлыч, обомлев чихнул,
И случайно волос сдул.
Тот и вскрикнуть не успел,
Как под потолок взлетел,

И планируя в испуге,
Выгнув скрюченные руки,
Рот от ужаса разинув,
Приземлился в паутину,
 
Где, дожевывая муху,
Челюстями чавкнув глухо,
Паучище многолапый
Повернулся к жертве слабой.

Чёлыч из последних сил
В ужасе на стул вскочил,
А со стула прыг на шкаф,
К паутине подбежав,

Дернул лапками за волос
И с ним вместе, крикнув в голос,
Рухнул на пол, бок ушиб:
Волос к языку прилип.

Чёлыч волос отлепил,
На дощечку положил,
Чтоб просох на сквозняке,
От злодея вдалеке…

После этих испытаний
Чёлыч с Шерстяным друзьями
Стали. И решили вместе
Приучить всю нечисть к чести.

      Филина на перья…

Шерстяной придумал первым,
Как врагам испортить нервы.
Ночью друга растолкал
И подробно рассказал:

«В доме над дубовой дверью
Голова большого зверя -
Кабана.  Его клыки
Помнят многие враги.

Ты меня к нему привяжешь,
Заклинанье тихо скажешь,
И на час ночной порой
Станет голова живой!

По ночам противный Филин,
Пучеглазый, в крыльях пыльных,
На носу кабаньем спит,
Да еще вовсю храпит.

Голову мы оживим,
Да как Филину вонзим
Клык в доверчивое тело,
Чтобы получил за дело».

Утром, завтракая мышью,
На башке с упругой шишкой,
С раной на боку большой
Филин говорил с тоской:

«Чудеса у нас творятся.
Я хотел бы ошибаться,
Но кабанья голова,
Что давно была мертва,

Ночью в бок мне клык всадила
С жуткой и свирепой силой.
Да при этом ухмылялась,
Глазом щурилась, кривлялась.

Я от ужаса свалился
На пол, к печке покатился.
Кочерга, не разобрав,
Извиваясь, как удав,

Думая врагов вторженье,
Размахнувшись в раздраженье,
Так заехала мне в лоб…
Заржаветь скорей ей чтоб!»

«Брось ты, Филин, заливать!
Ты, наверно, браги - хвать
На ночь глядя полстакана,
Захмелев, свалился пьяный,

Перья выдрал на боку
И расшиб себе башку!», -
Потешался наглый кот,
Молоко вливая в рот.

Про кота подумав - «псих»,
Филин, между тем, притих.
С головы кабаньей съехал,
Спать на кухню переехал.