Ucharov

Моя Казань

УЛИЦА ВОЛКОВА

Волчьей улицы дом, словно клык,
расшатался и стал кровоточить,
и к нему два таких же впритык
разболелись сегодняшней ночью.

Расскрипелись, как будто под снос,
и распухли щеками заборов,
и теперь только содою звезд
полоскать их до утренних сборов.

Око волка - багровый фонарь,
хвост его выметает прохожих,
а Вторая Гора, как и встарь,
окончательно их обезножит.

Крыш прогнивших топорщится шерсть,
крылышкуя, смеется кузнечик,
он на Волкова, дом 46
нашептал Велимиру словечек.

Бобэоби - другие стихи -
в горле улицы, в самом начале,
зазвучали, больнично тихи,
но на них санитары начхали.

Здесь трудов воробьиных не счесть:
по палатам душевноздоровых
птичью лирику щебетом несть,
пусть и небо на крепких засовах.

А над небом царит высота,
а с высот упадает в окошко
пустота, простота, красота,
трав и вер заповедная мошка.

ЛЯДСКОЙ САД

Мы выжили, спелись, срослись в естество
чернеющей в садике старой рябины;
глухой, искореженный донельзя ствол
не выстрелит гроздью по вымокшим спинам,

плывущим к Державину, выполнить чтоб
в обнимку с поэтом плохой фотоснимок:
блестят провода и качается столб,
троллейбус искрит, перепутанный ими,

а ливень полощет у сосен бока
и треплет березы за ветхие косы,
газон, осушив над собой облака,
под коврик бухарский осокою косит,

и голос фонтана от капель дождя
включен, вовлечен в наше счастье людское…
и мальчик соседский, в столетья уйдя,
по лужам вбегает в усадьбу Лецкого.

НА КАЗАНСКОМ БАЗАРЕ

Здесь, на базаре, в шум и гам,
Среди корзин
Проходит батюшка к рядам
И муэдзин.

Здесь пахнет квасом и халвой -
Ядреный дух!
Мясник с утра над головой
Гоняет мух.

Здесь в тюбетейку льют рубли,
Звучит баян.
Хозяин, старенький Али,
Немного пьян.

Здесь на бухарские ковры
И местный кроль
Придут рязанские воры
«Сыграть гастроль».

Здесь, разложивши короба,
Людскую течь
Сзывает бойкая апа,
Мешая речь.

И нищий ветеран труда,
Держась, как принц,
Займет полтинник навсегда
У продавщиц.

А за углом, проспав обед,
Колокола
Разбудят звоном минарет -
Споет мулла.

ВАРВАРИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Храм стоит у погоста, напротив,
над оградами крестик держа,
напитавшись молитвой и плотью
приходящих к нему ухожан.

Двести лет над Сибирской заставой
дух крамолы витал палачом -
это здесь он Емелю заставил
по Казани греметь пугачом.

Потому ли Радищев и Герцен
у Варваринской медлили тракт,
что услышан был «Колокол» сердцем
и прочитан дорожный трактат?

А мятежный шаляпинский гений,
оживляя церковный хорал,
не во время ли тех песнопений
столь великой судьбой захворал?

Не затем ли крещен Заболоцкий
в этих стенах - чтоб бунта чтецы
троекратно и многоголосо
освятили в купели «Столбцы»?..

~

М.Ц.

Рахиму Гайсину

Какой виной земля раздавлена
у приснопамятной могилы,
ведь Кама берегу оставила
ту, что на небо уходила?

Какое же проклятье чортово
ее догнало в городище,
что в сорок первом жизнь зачеркнута,
а рваный стих бурлит и свищет?

Какая невозможность лживая
однажды хлопнула калиткой,
и страшный стон на Ворошилова
закончил то, что было пыткой?

Елабуга цветет Цветаевой
и наливается рябиной,
где горло города сжимаемо
петлей стихов ее любимых…

ДЕРБЕНТ

Весь мед Дербента молодой -
с камней персидской лени -
греби каспийскою ладьей,
не подмочив колени.

Весь ключ проломленных ворот
клади в подкладку шума,
где меч был перекован в рот,
в священный шепот Джумы.

Петляй по кровотоку стен
над деревом граната,
вся ярость солнца - свет и тень -
под деревом граната.

Всю рысь, что кисть твоих ушей
во ржу небес макала,
на грудь Нарын-калы пришей
и слушай шаг магала.

Всю тяжесть бесконечных гор
вмести в бескрайнем взоре:
за лесом холм, за домом двор -
Дербент впадает в море.

Предыдущие публикации и об авторе - в  РГ №1 2018, №8 2017,

№2 2015г., №10,  №1 2013г, №12 2011г.